Обстоятельства речи. Коммерсантъ-Weekend, 2007–2022

Когда Борлауг был маленьким мальчиком, на его ферму провели телефонную связь. Глобализация еще не достигла Айовы, и поэтому небольшая норвежская колония, в которой он рос, общалась только между собой, так же как и соседние сообщества, приехавшие из Богемии и Германии. Телефонная компания не соединяла соседние деревни между собой — за полной ненадобностью, никому не приходило в голову звонить во внешний мир. Автомобильных дорог в окрестностях его дома не было. Электричество появилось в конце 1920-х годов. Тянуть провода на удаленные хутора было невыгодно, поэтому первым источником энергии для насосов, светильников и радиоточек стал трактор, купленный за год до начала Великой депрессии. Сейчас это трудно себе представить, но главная выгода от трактора состояла вовсе не в том, что он эффективно вспахивал землю. Он выполнял другую важную функцию — позволял сэкономить землю, необходимую для прокорма лошадей и мулов, которых на 100 американцев тогда приходилось 40 штук. Голодным ртом меньше. Другие прелести прогресса — экспериментальные гибридные сорта кукурузы и нитратные удобрения — Борлауг увидел в старшей школе, в которую его, первым в семье, отправили учиться. Под самый кризис урожайность на полях его отца выросла вдвое — с 25 до 50 бушелей с акра, и магическое действие белого порошка на самочувствие кукурузы он запомнил на всю жизнь.

Отучившись по спортивной стипендии в университете, Борлауг поработал в компании DuPont и уехал в Мексику поднимать сельское хозяйство. На деньги Фонда Рокфеллера он организовал небольшую лабораторию неподалеку от Мехико и занялся поиском сортов, подходящих для местных условий. Надо было использовать больше удобрений, но мексиканская пшеница не могла принять достаточное количество нитратов: тонкие стебли ломались под гнетом распухших колосьев. В результате нескольких лет экспериментов ему удалось вывести полукарликовые гибридные сорта пшеницы, которые благодаря коренастому сложению могли выдержать вес тяжелых семян. За 15 лет небольшая его лаборатория повысила урожайность местной пшеницы в семь раз, а вскоре страна впервые за долгое время стала экспортировать зерно.

Революция не исчерпывалась, конечно, одной селекцией. Чтобы высокоурожайные сорта принесли плоды, требовалась интенсивная ирригация, пестициды и удобрения, которые с легкостью усваивала созданная Борлаугом пшеница. Поэтому сельскохозяйственное чудо не затронуло Африку (в засушливых районах новые методы не работали). Но по остальному миру новая технология разошлась стремительно. В середине 1960-х на Филиппинах, на те же частные рокфеллеровские деньги, открылся Институт риса, быстро применивший успехи отработанной технологии к самой важной в питательном отношении сельскохозяйственной культуре. Сам Борлауг провел эти годы в переговорах с руководителями Индии и Пакистана. Результатом его борьбы стало применение гибридных сортов и непрерывный рост урожайности в Южной Азии все последующие 40 лет. Через несколько лет он получил Нобелевскую премию мира, а еще чуть позже Зеленая революция привела к тому, что самые беспросветные страны навсегда забыли о голоде.

Достижения сельского хозяйства не гарантируют, конечно, что человечество не вымрет от недостатка еды — никакой прогресс не был бы способен угнаться за геометрическим ростом населения. Но сельскохозяйственная революция вместе с новыми технологиями планирования семьи довольно быстро привела к еще одному неожиданному результату: рост населения тоже замедлился. Полвека назад у женщины в Азии и Латинской Америке было шесть детей, сегодня — двое. Большая часть населения Земли уже сейчас живет в странах с плодовитостью ниже порога воспроизводства — на каждую мать не приходится и одной полноценной дочери. Вполне вероятно, что уже не наступит момент, недавно казавшийся неизбежным, когда на Земле будет одновременно находиться 10 млрд человек. Оказалось, что после того, как дети перестают умирать от голода, люди начинают заводить меньше детей.