Обстоятельство

Компания спускалась вниз, разговаривая, шутя и смеясь, и всем было хорошо. Данил даже не заметил, что нарушил приказ Жамевю, более того — даже не вспомнил о докучном юноше. Данила почти каждый раз называли выдумщиком, но с интересом слушали его и даже ни разу не заговорили о его инвалидности как о чём-то, требующего особого внимания. И Данил относился к ним как к равным себе, несмотря на то, что они порой говорили совершенно непонятные вещи. Зато у него была уникальная возможность сравнить обе реальности и понять, где пошло отклонение и на что это повлияло. Книги и другое культурное и историческое наследие совпадали ровно до начала Второй Мировой войны во вселенной Данила, но потом их пути разошлись. Здесь не слышали о Бредбери, Паланике, Шолохов был мало популярен, зато Данил понятия не имел о каких-то Малиничиве и Линце. С Блица и книг разговор перешёл на фильмы, с фильмов на космос, с космоса почему-то на велоспорт.

— Уж не знаю почему, но на велосипеде я кататься боюсь, — поёжился парень с туннелями. — Мне кажется, это дофига смелым надо быть, чтобы на нём аж по трассе ехать. Там же сейчас одни грузовики здоровые, собьют и не заметят!

Данил только улыбнулся. "А всё-таки я здесь чужак, я как пазл с другой картинки", — с грустью подумал он.

Незаметно для себя они спустились в общий зал, где перед пустой сценой всё ещё толпились люди.

И тут внезапно...

— Что вы делаете?!

Не крик, а визг. Перед компанией возник Жамевю, точно из-под пола вырос.

— Что вы наделали?! Что я вам сказал?! Вы что натворили?! — завопил он, наскакивая на Данила.

— Эй-эй, полегче! — осадил его высокий, который спрашивал про Гамильтона. — Если что-то случилось, мы поможем разобраться. Только умоляю, не надо пьяных драк!

— Я не пьян! — Жамевю обиженно поджал губы. Данилу показалось, что юноша сейчас расплачется.

— Я же сказал вам никуда не уходить и ни с кем не разговаривать!

— Вовсе нет, — Данил с видом победителя откинулся на спинку кресла, — как я могу куда-то уходить? А ещё вы говорили мне не разговаривать с собой. Как видите, — он показал рукой на пустую сцену, — меня здесь нет. А вселенная не схлопнулась. Значит, я ничего не натворил.

— А что случилось? — спросила девушка с розовыми волосами. Она почти не сводила глаз с Жамевю. Тут её лицо исказилось.

— Это же ты!

Она внезапно сорвалась с места и вцепилась юноше в воротник.

— Что ты сделал с моей подругой?!

Жамевю вдруг испарился, и в руках девушки остался лишь воздух, а юноша тут же возник рядом.

— Роза, что с тобой? — испуганно спросил её парень с туннелями.

— Помните, я рассказывала про мою подругу, которая сначала потеряла память, а затем стала совсем другой? Это он был возле неё в тот день! Ах ты лавандовая сволочь! — девушка была в ярости, так что компании друзей пришлось держать её под локти, чтобы она снова не бросилась на Жамевю. А тот снова широко улыбался.

— Ничего не могу поделать. Мы заключали контракт с её двойником, но не с ней. Задача выполнена, сознание прижилось.

Он повернулся к Данилу:

— Вы приняли решение? Скажите "да" — и ваши друзья будут всегда с вами, а вы сможете ходить.

Компания недоумённо переглядывалась. На некоторое время стало как-то уж слишком тихо.

— Сожалею, агент корпорации "Жизнь взаймы", но мой ответ "нет", — спокойно и твёрдо ответил Данил.

Улыбка сползла с лица Жамевю.

— "Жизнь взаймы"? Так это!.. — парень с туннелями забылся и ослабил хватку, Роза воспользовалась этим, налетела на юношу и толкнула его на пол.

Жамевю упал на правый бок, очки отлетели в сторону, нелепый цилиндр упал с его головы. Оказалось, головной убор скрывал небольшие рожки, похожие на козлиные.

"Что за чёрт?" — мелькнуло у Данила в голове.

— Роза, ты что творишь?! — ахнул парень с туннелями.

— А я одобряю! — усмехнулся Данил.

Жамевю приподнялся на локте и посмотрел на компанию. Та вздрогнула, увидев его глаза: выпученные, с бледной радужкой, окантованной красным, они излучали ненависть. Было в них что-то нечеловеческое.

— Что значит "нет"? — прошипел он, и Данил впервые заметил, что у юноши несколько заострённые зубы. Спектакль окончен, маски долой. Нет, играть всю жизнь кого-то другого — это не существование, а подделка.

— Это значит, — ответил молодой человек, — что мне не нужна чужая жизнь. Этот Блиц добился своего сам, я не могу просто забрать это у него и отправить в кошмар, который я сам и создал для себя. Как случилось с той девушкой из Амазонки. Тем более не могу лишить его любви. А ещё, насколько я понимаю, Блиц чем-то не угодил вашему папочке и теперь вы хотите его убрать. Не буду вникать в суть ваших интриг, но одну из них предпочту сорвать.

Данил наклонился вперёд и посмотрел прямо в глаза Жамевю, хотя это далось ему непросто: юноша сейчас был даже страшен.

— Спасибо, что помогли мне кое-что понять.

— Понять? — Жамевю встал, держа в руках цилиндр, сверля Данила своими бледными глазами. Очки затерялись среди десятков ног. — И что же вы поняли?