Обучение женщиной

Я покатался на скутере. Когда я как следует набрал скорость, из воды, к моему изумлению и восхищению, взметнулась стая летучих рыб, и они, словно соревнуясь, помчались со мной наперегонки. В этот момент время как будто остановилось. Меня захлестнуло близкое к оргазмическому чувство восторга, которое Ли называл "Взрывом божественного ветра". Учитель говорил, что мощному оргазмическому переживанию обычно предшествует специфическое экстатическое состояние, сравнимое с сатори, но воспринимаемое совершенно по-другому. При этом не только волны энергии поднимаются снизу вверх, но и кажется, что на тебя проливается божественный душ ощущений счастья, чувственности, радости, и весь этот коктейль связан с уникальным переживанием "внутреннего облака", которое в разной степени интенсивности сопутствует даосу всю его жизнь. Но высшая точка экстаза достигается лишь в редкие мгновения, остающиеся в памяти на всю жизнь и связанные с переживаниями максимальной силы.

В данном случае сама атмосфера причудливой смеси средневековья и современности, девственный океан, вид острова и сказочных парусных судов и абсолютная ирреальность происходящего послужили толчком к "Взрыву божественного ветра". Меня не смущало то, что я ехал на современном скутере, и даже оглушительный рев его моторов не нарушал этой гармоничной идиллии. Гонка с летучими рыбами так захватила меня, что я засмеялся во весь голос, и слезы радости и восторга увлажнили мое лицо.

Затем я решил полетать на параплане. Это оказалось совсем не легкой задачей. Сбруя от парашюта была слишком маленькой и не застегивалась на мне. Озадаченному тайцу пришлось потратить некоторое время, отыскивая ремни побольше.

Наконец меня прицепили к катеру, и тут снова случилось неувязка. Мой вес был слишком велик для скорости разбега, и прежде, чем взмыть в воздух, я погрузился глубоко под воду. Однако ветер наполнил купол параплана, и я, чихая и отплевываясь, вынырнул из воды и взмыл ввысь, на сей раз сверху любуясь извилистыми очертаниями острова и россыпью яхт и катеров, казавшихся клецками на поверхности сверкающего голубого супа.

Самым веселым оказалось приземление. Обычно несколько тайцев, завидев очередного опускающегося воздухоплавателя, наперегонки бросались к нему, подхватывая на руки и не давая ему грохнуться на землю. Для приземления нужно было потянуть на себя стропу с завязанной на ней красной лентой, затем отпустить ее, и парашют начинал снижаться. Условный рефлекс заставил пять или шесть тайцев ринуться мне наперехват, протягивая вперед руки, но внимательно разглядев стремительно приближающуюся к ним тушу, по весу превышающую каждого из них минимум в два раза, они с пронзительными криками бросились врассыпную. К счастью, у меня был достаточный опыт прыжков, и я эффектно приземлился на обе ноги, застыв, как вкопанный. Тайцы, очевидно ожидавшие, что этот грузный европеец сейчас как следует покувыркается по песку, разразились восхищенными возгласами и громкими аплодисментами.

Я принял их восхищение, как должное, и, как всегда, принялся оживленно болтать и обмениваться улыбками с сидящим на берегу местным населением.

Несколько минут спустя один из тайцев возмущенно воскликнул:

- Что же такой хороший человек делает на этой стороне острова!

Меня пригласили на мото-баркас, мотор взревел, и вскоре передо мной открылась ожившая реклама Баунти - райское наслаждение. Я, как завороженный, любовался величественными силуэтами пальм на чистом белоснежном песке, яркими цветами и буйством джунглей, гармонично вписывающимися в пейзаж прелестными небольшими хижинами. Как не походило все это на унылую пустыню, выделенную для обычных европейских туристов!

Когда меня привезли обратно, на берегу появилась новая группа торговцев драгоценностями. Я разговорился с одним из них, и вскоре он уже предлагал мне сотрудничать с ним в контрабанде рубинов.

- Ты только перевези камни в Москву, а там тебя встретят! - с жаром убеждал меня он.

Я вежливо поблагодарил и отказался.

Благодаря красотам Таиланда мне еще несколько раз удавалось вызывать у себя состояния, по силе близкие к долинному оргазму. Мне навсегда запомнилось созерцание красот в парке миллионлетних камней, где огромные причудливой формы скалы в обрамлении пышной цветущей неописуемой красоты цветами растительности заставляли меня каждый раз останавливаться и замирать от восторга при виде очередного неповторимого пейзажа.

Ощущение непрекращающегося праздника и состояние детской радости не улетучивались ни на миг. Я с огромным удовольствием рассматривал животных, клетки с которыми располагались прямо в парке, посещал аттракционы со змеями и крокодилами, запоминая профессиональные трюки дрессировщиков, искусно использовавших природные склонности рептилий для достижения своих целей. Они буквально гипнотизировали крокодилов, применяя при этом несколько простейших приемов, одинаково хорошо действующих и на крокодилов, и на людей.