Обуздание силы

Во-первых, мне все еще грозит опасность. Мать Дамиана настроена решительно против меня и Кристиана. Она при случае обязательно от нас избавится. Во-вторых, сам Дамиан имеет далеко идущие планы, участвовать в которых мне совершенно не хочется. Ни становиться его законной супругой, ни взойти на престол Гардии. Да, у меня имеются некоторые знания этикета, экономики и политики, но для управления империей их недостаточно. За последние дни я научилась критично воспринимать себя и свое место в мире и, должна признаться, несмотря на все потрясения, на все жернова судьбы, во мне душа наивного ребенка. Но пора взрослеть. А это означает, что теперь мне придется вести свою игру и первое, что следует сделать — это переманить Дамиана на свою сторону.

В доме матери в его глазах читалась бесконечная мольба. Слова «вы — моя единственная надежда на спасение» до сих пор звенят тревожным колокольчиком. Нечто тонкое, настоящее, как капелька на паутинке, что при грубом обращении сорвется вниз и разобьется, происходило тогда между нами. И я не восприняла это всерьез. Была груба и невежественна. Оттолкнула, хотя должна была проявить больше такта. Думаю, в его душе есть свет и, возможно, мне удастся его спасти. Так, как он об этом просил… Дам ему шанс и проверю, действительно ли он «не такой монстр» как я думаю.

Спрятав листок в корсете платья, решительно направилась к двери. Следовало немедленно побеседовать с лордом Рейнгардом. Каково было мое удивление обнаружить запертую дверь. Не поддаваясь панике, подкатившей к горлу тугим комком, постучала и потребовала:

— Отоприте меня немедленно!

Тут же щелкнул замок и мужчина, чье лицо я смогла увидеть лишь неприлично задрав голову, поинтересовался:

— Чего изволит ваша светлость?

— Мне необходимо встретиться с Дамианом. Сейчас же.

— Хорошо, я извещу господина.

Вопреки ожиданиям, меня вновь заперли, а дверь захлопнулась прямо перед носом, чудом его не прищемив. Кажется, дать шанс жениху — не такая уж хорошая идея.

Через десять минут я сама устала от стука каблучков по паркету и устроилась в кресле перед окном, стекла в котором все еще отсутствовали. Вдыхая свежий ветер, ждала, когда по мою душу кто-нибудь явится. До чего же ужасное ощущение — сидеть и ждать, зная, что ничего не можешь сделать, зная, что основное сражение идет там, вдали, и ты мало чем можешь помочь. Небо хмурилось задумчивыми серыми облаками, которые хранили в себе множество слез и никак не могли решить, стоит ли их излить. Потому что я сама еще не решила. Подвешенное состояние ожидания, вынужденное подавление эмоций давалось мне с трудом.

Мою меланхолию прервал стук, больше похожий на попытку взлома. Амбал, тот самый, что едва не расшиб мне нос, предложил следовать за ним. Подавив желание устроить истерику, молча встала и последовала за мужчиной. Точнее, побежала. Один шаг великана равнялся моим пяти. Добравшись до библиотеки, я изрядно запыхалась, а потому даже не дождалась от Дамиана приглашения пройти и устраиваться удобнее. Сама плюхнулась в кресло, полагая, что коль скоро я буду его женой, то имею полное право вести себя в этом доме, как подобает хозяйке.

Заметив мою усталость, мужчина пояснил:

— Прошу прощения, любовь моя. Деверус — вынужденная мера. Только они могут противостоять сваргам — верным слугам моей матери. Она вас невзлюбила.

— Это, знаете ли, взаимно.

Сварги — верные слуги матери Дамиана, но сама она предпочитает не пользоваться их услугами. Значит, одолжила несколько помощников кому-то, кому доверяет. Кому именно? Чью дорогу еще я успела перебежать?

— Некоторое время вам придется потерпеть определенные лишения. В ваших покоях вас никто не побеспокоит. Абсолютно никто.

Акцент на слове «абсолютно» достиг цели. Дамиан намекал на филина. Поскольку он не мог наверняка знать, жив мой хранитель или нет, решила воспользоваться ситуацией:

— Убивать моего хранителя — не лучшее начало отношений, вы не находите?

— Простите, Эбигейл, но это вопрос безопасности. Я бы очень хотел доверять вам, но пока не могу. Мера вынужденная и неприятная. Прошу простить меня за это.

Дамиан просит прощения? Сделала вид, что злюсь и прощать не собираюсь и перевела разговор в интересующее меня русло.

— Я заметила у вашей матери татуировку ящерицы на ладони. Что она означает?

— Принадлежность к ордену Саламандры. Она его возглавляет, — сообщил мужчина, присаживаясь рядом со мной на кресло и склонив голову на бок. — Чаю?

— Нет, спасибо. А чем занимается орден?

— Чем продиктован ваш вопрос, моя милая невеста?

— Чрезмерным женским любопытством, — решила соврать и, не мигая, глядела в черные очи мужчины. Мне не поверили. Пришлось экстренно исправляться. — Хорошо. У одной моей знакомой ящерица возле мизинца.

— Мизинца? — плечи мужчины напряглись, а губы превратились в тонкую подрагивающую линию. — Кто она?

— Вопрос в другом. Чем занимается этот самый орден?

— При должном усердии вы найдете ответ в этой библиотеке. Здесь полно книг и все они в вашем распоряжении. Кто эта девушка?