Обвиняется... сенсация

Ограбление… без взлома

(статья опубликована в журнале «Бунте» за 2 года до убийства)

В один из ненастных осенних вторников, когда все кругом спасаются от насморка иди какой-нибудь новой изощренной формы гриппа, в приемной председателя правления «Дойче банк» во Франкфурте-на-Майне раздался телефонный звонок. Некто, неприятно поразивший подошедшую к телефону секретаршу внезапностью звонка (она как раз намеревалась похвастать перед подругой новой купленной на распродаже комбинацией), звонким голосом — и это в то время, когда все «приличные» люди либо чихают, либо кашляют, — попросил к телефону самого председателя правления банка господина Вильгельма Кристиана. Мол, дело у него «весьма срочное и никак не терпящее отлагательства». Речь якобы шла о святая святых всех банковских операций — тайне вкладов, сохранить которую стремится любой из банкиров и вкладчиков.

«Видно, первое впечатление, пусть даже и от голоса, все-таки самое верное, — не смогла удержаться, что бы не похвалить себя за проницательность, секретарша. — Еще один сумасшедший, проникший в тайну. И это уже, наверное, две тысячи первый лишь за то недолгое время, что я здесь работаю. Как же они не могут понять, что на охране банковских секретов стоит мощнейшая «служба безопасности», новейшая электроника, последние достижения науки и техники? Но я-то, я-то молодец, сразу поняла, что звонит какой-то псих».

— Господин председатель правления сейчас занят и не может заниматься пустяками, — отбрила она нахала. — Но я обязательно передам ему вашу просьбу о встрече. Перезвоните завтра в это же время. Да, прошу прощения, я не расслышала ваше имя!

— Моя фамилия Ланге. Вольфганг Ланге. Всего доброго, фройляйн, до завтра.

«Все-таки выдержка — великое дело. Действует безотказно даже на ненормальных. До завтра он забудет свой «секрет», ну а уж номер нашего телефона тем более. Шефу даже и сообщать о звонке не стоит», — подумала секретарша.

Незадачливая прорицательница и не догадывалась, что собственная самоуверенность уже через день лишит ее рабочего места. Ланге перезвонил завтра. В приемной оказался представитель банка по связям с прессой Вальтер Вебер. Господину Веберу хватило пятиминутного телефонного разговора, чтобы осознать всю серьезность положения. Как оказалось, в руки Вольфганга Ланге попала секретнейшая информация о клиентах «Дойче банк», копии их счетов с указанием, когда и куда вложена та или иная сумма. Среди лиц, досье которых находились в руках Ланге, упоминались и бывший обер-бургомистр Франкфурта-на-Майне, и нынешний министр по делам окружающей среды, охраны природы и безопасности ядерных реакторов Вальтер Вальман, и бывший председатель Федерального объединения союзов немецких работодателей Отто Эссер, несколько «нефтяных шейхов» из Кувейта и других арабских стран.

— Думаю, что вашему банку будет неприятно увидеть подобный материал опубликованным в прессе, — заканчивал пятиминутный разговор Ланге. — Как видите, нам есть о чем побеседовать, ведь мне тоже не доставит большого удовольствия начинать подобный скандал. Кстати, чисто в порядке дружеской услуги — уберите эту дуру, разговаривавшую со мной вчера, как с умалишенным.

И симпатичная секретарша пала первой жертвой электронного шпионажа.

В правлении банка Ланге появился через три дня после своего первого телефонного звонка. Это время ему было необходимо для того, чтобы основательно подготовиться к предстоящим переговорам, перекопировать важнейшие материалы и надежно спрятать оригиналы. Нужно было продумать и линию собственного поведения, чтобы в случае провала «операции» выйти сухим из воды. Ведь из его памяти не выветрилась история братьев Руди и Берндта Ферстер из Ландсберга, изрядно нашумевшая несколько лет назад.

Тогда в руки изобретательных братьев-мошенников попали сведения из электронного досье «Бремер приватбанк». Владельцы банка были поставлены перед выбором — либо «небольшой гонорар» находчивым жуликам, либо большой скандал. Преступники считали, что, в том случае если банк откажется приобрести свое собственное досье, они легко найдут покупателя. Материалы такого рода всегда в большой цене на «черной» бирже, и подчас спрос значительно превышает предложение. В подобной информации заинтересованы биржевые спекулянты и нечистоплотные дельцы. Не откажутся от данных, компрометирующих их противников, а заодно и представляемые ими партии и движения, и политики. Поспешат выложить круглую сумму и крупные бизнесмены, чтобы узнать, куда и во что вложили деньги их конкуренты или какие ценные бумаги они приобрели.

Как ни странно, банкиры из Бремена рискнули и вовремя проинформировали полицию. Парочкой ловких дельцов заинтересовались следственные органы. Но единственное, что тогда так и не удалось обнаружить, — это финансовое досье клиентов банка. Всплыло оно через несколько лет и принесло немало хлопот и вкладчикам, и владельцам банка. Вряд ли в «Дойче банк» забыли об этой истории.

Таким образом, перед Ланге стояла сложная задача. Во-первых, необходимо было убедить хозяев «Дойче банк», что имеющаяся у него информация достоверна и заинтересует их. Этот этап — самый простой, ведь перепуганные банкиры уже и после телефонных переговоров поняли, что в его распоряжении отнюдь не «туфта». Во-вторых, нужно доказать этим «денежным мешкам», что он отнюдь не разбойник и грабитель, а, наоборот, «их спаситель», оказавший банку исключительную услугу и нуждающийся в соответствующем вознаграждении. Одним словом, уроки братьев Ферстер не прошли даром. И в-третьих, чтобы окончательно доказать собственную миссию «спасителя» и уберечь нервы банкиров от подобных потрясений в будущем, придется им, видимо, с самого начала приоткрыть завесу над тем, каким образом возможно совершать подобные «ограбления без взлома».

Через несколько дней в бюро «Дойче банк» во Франкфурте-на-Майне точно в назначенный час появился элегантно одетый улыбающийся мужчина чуть старше сорока лет. Уверенным жестом он передал секретарше свою визитную карточку, на которой затейливой вязью было выведено: «Вольфганг В. Ланге. Издатель журнала «Куда вложить деньги»». Секретарша скрылась за дубовыми дверями и немедленно передала карточку уже ожидавшим посетителя сотрудникам банка. Увидев визитку, те позеленели от злости, пораженные нахальством вымогателя. Действительно, более перспективный способ вложить свои капиталы, чем это сделал Ланге, найти было трудно.

— Пусть войдет! — раздалось из-за двери.

С улыбкой на устах, но с настороженным взглядом Ланге проследовал в кабинет. Сердечно поздоровавшись с присутствующими, только что не расцеловавшись, он, не дожидаясь приглашения, уселся и немедленно приступил к делу.

— Уважаемые господа! Вас, я думаю, удивил и напугал мой звонок. Но не бойтесь — я не шантажист и не вымогатель. Просто абсолютно случайно мне в руки от человека с явно расстроенной психикой, имя которого я обещал не называть ни при каких обстоятельствах, попали материалы вашего банка. Они мне были переданы в обмен на крупную сумму, которую я немедленно выплатил, поскольку ясно себе представлял, какие непредсказуемые последствия могло повлечь за собой то, что эти документы оказались у свихнувшегося математика. Он, кстати, воображает себя гением электроники и, не удержавшись, посвятил меня в свои секреты.

— Надеюсь, вы и с нами поделитесь «его» секретами?

— Безусловно, господа. Но прежде мне хотелось бы оговорить некоторые условия нашей сделки. С собой у меня несколько досье, которые я взял для примера. Скажем так, эти досье лишь «верхушка айсберга». Вы, разумеется, хотите получить обратно ваши материалы. Я, как честный человек, ничего не имею против, но прошу вас учесть, что мне, как я уже упомянул, пришлось уплатить значительную сумму. Я мог бы с лихвой вернуть себе эти деньги, опубликовав полученные материалы в моем журнале. Сами понимаете, тираж подскочил бы до невиданных высот. Но этим я нанес бы ущерб вашей фирме, весьма уважаемому мною финансовому институту, что никоим образом не входит в мою задачу. Так что нам с вами необходимо договориться о сумме компенсации.

— Мы в принципе согласны на ваши условия, — попытался перехватить инициативу в разговоре старший менеджер. Сказать честно, он испытывал невольное уважение к этому человеку, так элегантно и безупречно «чисто» взявшему за горло целый банк. Сейчас они, правда, находились по разные стороны от линии огня, но кто знает, что может произойти в будущем. — О сумме мы договоримся, но хотелось бы узнать, каким образом стали возможны подобные утечки информации. Не могли бы вы рассказать нам об этом уже сейчас, чтобы мы немедленно приняли меры безопасности?

— С удовольствием. Но вам придется набраться терпения. Ведь речь пойдет об электронном шпионаже, или так называемых компьютерных диверсиях, участившихся в последнее время и у нас в стране, и за рубежом. Итак, господа, компьютерные диверсии стали возможны благодаря сформировавшейся сети соединенных между собой информационных банков, крупных ЭВМ и персональных компьютеров. Как это ни смешно, но, воспользовавшись примитивнейшей техникой, доступной сегодня всем и каждому, можно сконструировать принимающую станцию. А уж с ее помощью похищение даже самой секретной информации становится детской игрой. Чтобы выведать любой секрет — военный, экономический или банковский, внесенный в память электронно-вычислительной машины, требуются лишь так называемая дипольная антенна, которая найдется почти у каждого радиолюбителя, и самый обычный телевизор из имеющихся в продаже. В нем необходимо только перепаять несколько мелких деталей. Точнее, к сожалению, сказать не могу — сам не знаю.

Между прочим, улавливание электронными средствами излучения дисплейных систем — далеко не феномен для инженеров и конструкторов. Самая обычная кофемолка, господа, включенная в электросеть одновременно с телевизором, дает искажение изображения и может служить примером, хоть и несколько отдаленным, этого физического явления. Попробуйте проверить у себя дома. Все устройства, функционирующие с помощью электроники или магнетизма, испускают импульсы, так называемые эмиссии. Электронно-лучевая трубка, вмонтированная в почти каждое компьютерное устройство для вывода данных на экран, многократно умножает это действие и таким образом буквально разбрасывает вокруг себя данные. Волны, несущие в себе секретнейшую информацию, могут проникать сквозь стекло и каменные стены. Принимать их можно на расстоянии до тысячи метров.

Одним из первых, кто разобрался в подобной возможности похищения данных, был профессор Эрхард Меллер, преподающий в Аахене в одной из школ связи. На глазах изумленных коллег — я присутствовал на эксперименте как представитель прессы — Меллер вывел на экран изображение, идентичное изображению помещенного рядом с видеотерминалом, но не связанного с ним кабелем телевизора. Правда, у телевизора была специальная антенна. Да и в нем самом перепаяли перед опытом два-три диода. Таким образом он настраивал телевизор на частоту видеотерминала. Об этом в свое время даже писали.

— Что-то припоминаю, — вновь поддержал беседу старший менеджер. — К сожалению, мы не обратили тогда на это должного внимания. Казалось, эти эксперименты — пустая выдумка наших нищих «интеллектуалов». Кто же мог предугадать, как обернется дело? Но как же все-таки с технической точки зрения происходит похищение информации?

— Механизм похищения информации необыкновенно прост и совершенно безопасен. Замаскированная грузовая или легковая машина останавливается неподалеку от здания банка или какого-нибудь другого важного и усиленно охраняемого объекта. Бункер, зарытый в землю, высокие заборы, колючая проволока, пущенный по ней электрический ток — все это не спасет от «электронного взломщика». В машине начинает работать телевизор с подключенным к нему видеомагнитофоном. Магнитофон в данном случае нужен исключительно для того, чтобы потом в кабинетной тиши разобраться в «каше данных». Теоретически можно извлекать информацию одновременно из пятидесяти устройств, а позднее отделять содержимое одного экрана от другого. Видимо, таким образом, господа, была похищена информация и из вашего банка.

Этим признанием мошенника-издателя Ланге и закончилась первая встреча. Стороны оценили позиции друг друга. Банк явно решил сдаться на милость победителя и не рисковать своей репутацией перед вкладчиками. Следующая встреча высоких договаривающихся сторон была назначена через пять дней.

За это время специальная служба банка собрала почти всю имевшуюся когда-либо в общедоступной, а также специальной прессе информацию о компьютерном шпионаже и диверсиях. Оказалось, что почти сразу же за широким внедрением компьютеров в управление финансами и производством любители легкой наживы не замедлили воспользоваться заманчивыми преимуществами электронной технологии. Особенно хорошо это дело было налажено у американской мафии. Организованная преступность всегда первой ставила себе на службу самые современные достижения науки и техники. Новый вид преступного бизнеса, используя видеотерминалы, обнаруживает лазейки в системе безопасности ЭВМ или добирается до секретного кода. Далее, перепрограммировав свой персональный компьютер, мафиози с квалификацией инженера-программиста переводит огромные суммы денег со счета банка на свои счета или на счета подставных лиц через несколько десятков промежуточных инстанций. Проследить ход этих переводов при сегодняшнем уровне компьютерной техники зачастую не представляется возможным. Гангстерам Америки пришелся весьма по душе новый способ извлечения прибылей, не связанный с риском для жизни и дающий гораздо большие дивиденды, чем традиционные формы наживы.

Несмотря на полное отсутствие единой статистики «компьютерных диверсий», экспертам «Дойче банк» удалось установить, что потери от них составляют до 5 миллиардов долларов в год в одних лишь Соединенных Штатах. Используя собственные видеотерминалы, американская «коза ностра» подсоединяется даже к ЭВМ авиакомпаний гражданских линий, перекупает, перепродает, а подчас и подделывает билеты на самолеты.

В ФРГ же до недавнего времени знали только один вид «электронной отмычки». С помощью персональных компьютеров многим ловким мошенникам удавалось проникать в тайну цифровых комбинаций кредитных карточек, столь распространенных сейчас на Западе. Происходило это зачастую из-за небрежности и невнимательности работников банков и сберегательных касс, а подчас и самих вкладчиков. Как ни странно, но многие немцы в собственных записных книжках записывали для памяти номер кредитной карточки на букву «Т», что должно было обозначать — «тайный номер». Достаточно было потерять книжку, и можно было быть уверенным, что кто-то позаботится о том, чтобы снять с твоего счета тысячу-другую марок.

На следующей встрече сотрудников «Дойче банк» с Ланге была достигнута принципиальная договоренность: Ланге готов отказаться от публикации материалов, вернуть банку все оригиналы и копии, помочь в поисках столь навредившего денежным тузам «математика-неврастеника»; банк же со своей стороны обязался возместить расходы издателя, публиковать в его органах печати свои объявления и объявления своих клиентов. Если же сумма «выкупа» не подходит господину Ланге, заявили представители банка, то они готовы проинформировать о случившемся криминальную полицию.

На этом бы дело счастливо закончилось, если бы в последний момент не «перегрызлись» главные действующие лица. Правление банка внезапно проинформировали о том, что одна из франкфуртских газет готовит публикацию о «невиданном до сих пор шантаже» целого банка. С перепугу заподозрив, что Ланге ведет двойную игру, и опасаясь окончательно подорвать собственную репутацию в глазах вкладчиков, правление решило обратиться к правоохранительным органам. Однако переговоры между финансистами и издателем продолжались. Правда, уже под наблюдением полиции. Нет, недаром Ланге так долго и тщательно продумывал собственное поведение, репетировал роль спасителя денежного института от неизвестного неврастеника. Криминальная полиция, введенная в заблуждение, возбудила дело против «неизвестного, похитившего банковское досье», а не против самого Ланге.

Пока чиновники препирались, мифический Ланге исчез. Так и не вышло ни одного номера его журнала «Куда вложить деньги».