Обвиняется в измене

— Среднего роста, широкоплеч, подтянут, бородат, особых примет не имеет. На голове коричневая кепка, ботинки тоже коричневые. Голос низкий, чуть с хрипотцой, часто улыбается, умеет расположить к себе собеседника. Хорошо владеет собой. Походка сдержанная, спину держит прямо, не сутулится, руками не размахивает и в карманах их не держит…

— Хватит, — прервал его Бютцов. — Бороду он сбрил, кепку сжег, ботинки поменял, как и костюм, а все остальное для нас как мертвому припарки. Есть такая меткая русская пословица. Тем более, сами вы его не видели, а основываетесь только на показаниях наружников, бездарно упустивших русского. Где его теперь искать? — он повернулся к обер-фюреру. — Где второй или, если хотите, первый?

— Известный нам как Тараканов? — уточнил Бергер.

— Да. Где их лежки, потаенные норы? Где они прячутся, с кем контактируют, на кого опираются? Мы могли бы все раскрутить, не сорвись с крючка посещавший сапожника, а теперь придется играть вслепую, стоит ли рисковать?

— Какой же риск? — бледно улыбнулся Бергер. — Никакого риска. Идите, Клюге, спасибо.

Проводив взглядом телохранителя и дождавшись, пока за ним плотно закроется дверь, обер-фюрер продолжил:

— Они все равно пойдут по намеченному нами кругу: им просто больше некуда деваться. Понимаете? Партизаны уже выходили к известной нам деревне и к сожженному хутору. Это проверено. Зачем они там были? Только по заданию прибывших, самим им там ловить некого. Оживленный радиообмен из леса с разведцентром русских, выходы на сапожника и к местам, где прятался беглец, — все в нашу пользу, Конрад. В буйных головах НКВД зреют фантастические планы, поскольку возвращаться ни с чем у них нет возможности, а по сему они неминуемо наткнутся на нашего человека. Не на одного, так на другого! Город не велик. А когда проглотят мою новую жвачку, пусть убираются, но так, чтобы не возникло подозрений. Тай ну они вырвут с риском для себя, но не для нас. Фройлян работает?

— Старается. Но я боюсь форсировать со бытия.

— Хорошо, можем и подождать немного. Мне звонил Этнер, хочет отозвать в Берлин. Возможно, удастся взять тебя с собой. Я это — понял по его намекам.

— Что-нибудь серьезное? — забеспокоился Бютцов Ему страшно не хотелось оставаться сейчас здесь одному, без поддержки шефа.

Бергер встал и завел патефон, поставив первую попавшуюся пластинку. Оркестр заиграл «Сказки венского леса» Штрауса.

— Очень серьезное, — подойдя почти вплотную к штурмбанфюреру, ответил он. — Поэтому не стоит торопиться. Сам группенфюрер тоже, как я сумел уловить предпочитает выждать.

— В чем дело? Стряслось что-нибудь?

— Кажется, затевается покушение на Черчилля, — наклонился к самому уху Конрада Бергер. — А у меня, честно говоря, нет никакого желания играть в такие игры.

— Почему именно на него, а не на Сталина или калеку Рузвельта? — съежился в кресле Бютцов. Обер-фюрер редко ошибается в прогнозах, и если он и сейчас прав, то хотелось бы держаться от истории с покушениями подальше. На этом можно заработать кучу по честей и не меньшее число неприятностей в случае неудачи, от которой не застрахован никто.

— Возможно, и на них, — выпрямился Отто. — Пока удалось выторговать отсрочку, но кто знает, надолго ли? Этнер ждет нашего доклада об операции и, ознакомившись с ним, будет окончательно решать. Доклад предложено доставить лично мне. Придется повозиться с бумагами.

Бергер вернулся на свое место за столом и, усевшись в кресло, тихонько начал насвистывать мелодию вальса, вторя оркестру на пластинке.

Пожалуй, все не так плохо — город заперт на замок и русским инспекторам, прибывшим по заданию своего Центра, не удастся уйти в леса, если он этого не захочет. Люди начальника СС и полиции начнут прочесывать квартал за кварталом, отыскивая притаившихся чужих разведчиков. Нет, никто не станет пересчитывать жителей по головам, обыскивать квартиры или устраивать облавы. Зачем? Просто придет в действие вся сеть шпионов и доносчиков, расползутся по городу соглядатаи, перекроют любые подозрительные места, — никто и шагу не ступит без ведома тайной государственной политической полиции и службы безопасности рейха. Активизируются и специально подготовленные провокаторы, готовые дать прибывшим с той стороны фронта нужные сведения, — не полностью, упаси господь от этого, чтобы не вызвать у тех никаких подозрений, а так, кусочками, из которых сложится нужная обер-фюреру картина. И в довершение всего он подарит русским лакомый кусок на прощание, а после их можно и отпустить с миром восвояси.

Здесь все нормально. Больше беспокоит разговор с группенфюрером — его намеки вызывают тревогу и заставляют искать выхода из создавшегося положения. Радует одно — сам Этнер непременно станет союзником по увиливанию от приготовленного для всех них наверху дерьма с покушениями. Вряд ли он заинтересован в такой работе, какая может стоить головы. А что русских двое, это даже прекрасно — хоть один да наткнется на нужного человека в городе, а когда ищут ответа на вопросы двое, то шанс такой встречи неизмеримо повышается.