Обычная история

Я плохая мать, да. Ужасная. Ничем не лучше моей собственной. Виктор прав. И только понимание того, что я Сашку не заслужила, а не какое-то там благородство, останавливает меня от того, чтобы силой ее забрать. А ведь хочется. Очень хочется, наплевав на последствия. Но я действительно не знаю, чего в моем желании больше — быть с дочерью или ударить посильней ее отца за предательство. Родительство Реутова всегда было гораздо более осмысленным, чем мое. Даже когда Сашка была крохой, он мог ее успокоить, когда я на нервах не могла ни-че-го. Только вместе с ней плакать от бессилия. Он был более терпелив, зрел и надежен… Я же маялась от послеродовой депрессии, постоянного недосыпа, маститов, следующих один за другим, и тихо зверела. Нет, потом, конечно, стало полегче, но комплекс того, что я недостаточно хорошая мать, потихоньку зрел во мне все эти годы, а сегодня, видно, проявился во всей красе.

— Да-да, поняла. А какая роль в этом всем отводится мне?

— Ты будешь испытывать систему на предмет надежности.

— То есть просто ее хакать? — округляю глаза.

— Просто? — передразнивает меня Миха. — Это ты зря, Кать. Просто тебе не будет.

Фыркаю. Посмотрим, мол. Стрельников улыбается шире. Километров через тридцать сворачиваем с шоссе на асфальтированную дорогу поуже. В свете выстроенных в ряд фонарей проносятся березки и ели.

— Место классное — до леса минут пять-семь из любой точки городка. В центре озеро. Можно купаться и устраивать пикники. Там все для этого оборудовано.

Я равнодушно киваю. Место и впрямь красивое. Чем-то напоминает европейские деревушки. Хотя понятно, что все здесь новодел.

Через пару минут и двух КПП Миха тормозит у одного из выстроившихся в ряд таунхаусов. Белый дом, отделанные деревянными панелями окна и такого же коричневого цвета крыша. Наверное, даже красиво. Но мне плевать. Плевать на все, господи. На секунду позволяю себе согнуться под грузом обстоятельств. Прячу лицо в ладонях, обещая себе, что еще чуть-чуть… Всего-то и осталось подняться по… Хочу пересчитать количество ступенек, ведущих к крыльцу, но внимание на себя перетягивает застывшая на скамейке фигура.

— Наконец-то, Миша. Тебя только за смертью посылать.

Глава 5

Таир

— Виноват. Разминулись! — козыряет Стрельников с плохо скрываемым удивлением. И осторожно так, будто я могу этого не заметить, оттесняет новенькую за спину.

Хмыкаю. Достаю еще одну сигарету из пачки. Защищает, значит? От меня? Ну и как это понимать? Что я — зверь какой? Или девочка так понравилась? Наверняка второе. И ведь говоришь им, говоришь не гадить там, где ешь — то бишь просишь не разводить блядство на рабочем месте, да кто нас слушает? Пользуются, гаденыши, тем, что руководство не спешит залупаться по этому поводу. Входит, так сказать, в положение. Поселок закрытый. Посторонних здесь нет. Рабочий день не нормирован. А жизнь ребятам как-то надо устраивать. Дело молодое.

Только тут ситуация другая. И вряд ли Михе что-то обломится. Если, конечно, госпожа Реутова не выберет самый предсказуемый в данном случае вариант, бросившись вышибать клин клином. Хотя какая она госпожа? Так, девчонка.

Мажу взглядом по ее тонкой вытянувшейся по струнке фигуре. И останавливаюсь на лице. Бледная. Осунувшаяся. На последнем издыхании как будто.

Сую сигарету в рот и подкуриваю, не сводя с нее взгляда.

Я до последнего противился идее поиска сотрудников вот так. Не потому что такой чванливый, нет. Просто контора у нас непростая, а эти… Сломанные же все через одного. Какой там эмоциональный фон? Как им те же тесты пройти у психолога? Сплошной геморрой с ними. Я с дочками своими так не ношусь, как с этими. Как будто другой работы нет! Сначала отбираем — а это килотонны информации, на каждого же собрано подробное личное дело, потом хантим, если соглашаются. А бывает, что нет! Протаскиваем через процедуру помилования. Короче, возни куча — уже сейчас, а выхлоп, хорошо, если вообще будет.

Тут же и вовсе ситуация адовая. Не выпуская зажатой между пальцев сигареты, растираю переносицу. Надо бы что-то сделать. Или сказать. Катя эта едва на ногах стоит. Но я тупо не знаю, что, и все медлю… В ее случае любые слова прозвучат бредом. Жаль я поздно узнал, не то бы… Что? Не стал бы в это ввязываться и оставил бы ни в чем не виновную девчонку гнить в тюрьме? Может быть, да. Сама дура.

Впрочем, сейчас нет никакого смысла об этом думать. Подробности ее истории я узнал меньше суток назад. Когда мне все-таки позвонила начальница колонии, в которой Реутова мотала свой срок. Менять что-то уже было поздно.

Обычно, конечно, я так не работаю. Но как оказалось, из неформальных разговоров с сотрудниками колоний можно почерпнуть гораздо больше информации, чем из безликих, написанных под копирку, характеристик. Жаль только, мы раньше не поговорили. Потому что когда решался вопрос о помиловании, и я, и Тамара Сергеевна как раз находились в отпуске.