Обычная история

— Значит, так поступим — я тебя сейчас уколю. Полежишь тут, пока укол подействует, а там придумаем, как тебя эвакуировать.

— Вы уколете?

Нет, на самом деле больно так, что плевать вообще. Я бы не отказалась, даже если бы вместо обезболов он вколол мне убойную дозу яда. Но уточнить для порядка надо.

— Ну а зачем врача дергать, если я умею?

— Ладно. Давайте. Если подействует.

— А бывало, что не брало?

— Бывало, первые три-четыре дня я даже перевернуться на бок не могла от боли.

— Под препаратами? — удивляется Валеев. А мне на него рявкнуть хочется — давай ты уже, ставь свое обезболивающее, твою мать! Но прежде чем слова успевают сорваться с губ, я слышу, как трескается, открываясь, ампула. И шипит набираемое в иглу лекарство. Он просто зубы мне заговаривает, отвлекает, а я психую. Вот же дура.

— Юбку задрать, я так понимаю, ты тоже сейчас не сможешь?

Намек на то, что недавно я ее задирала?

— Нет, — между частыми короткими вдохами.

— Ладно, сам справлюсь.

Горячие пальцы касаются поясницы. Вытягивают пуговичку из петельки, опускают вниз язычок молнии. Закусив губу, наблюдаю за тем, как забравшийся наполовину в салон Таир со мной возится. Вот убрал руку, вот достал салфетку, я лежу на боку, так что выбора, куда колоть, нет. Тщательно протирает кожу.

— Вдох! Коль…

Даже ничего не почувствовала. Смешно — коль. Как с маленькой.

— У вас легкая рука.

— Это смотря что я ею делаю, — хмыкает Валеев.

— М-м-м…

— Если бью — то не легкая, Катя.

Интересно, зачем мне эта информация? То, что он в хорошей физической форме, видно и так. Сталкиваемся взглядами и синхронно отводим глаза, как на грех зависая на моей чертовой блузке, валяющейся между передних сидений.

— С дочкой-то увиделась? — стискивает челюсти Таир. И вот тут меня такое зло берет! Вот какого хрена, а? Он кто такой, чтобы меня порицать? Да, мы хотели с Мишей трахнуться. Просто трахнуться. И?! Что?! Надо теперь смотреть на меня как на врага народа? В чем вообще дело? Сам не гам и другому не дам, так, что ли? Я, вполне возможно, не выжила бы по-другому. Да что ты вообще знаешь, а?! Увиделась ли я с дочкой? Ага. Такая встреча, что как бы теперь не выпилиться.

Вытираю злые слезы.

— Встретились, да. Болеет она.

— Понятно. Ну как? Не легче?

— Я скажу, когда подействует. Еще, наверное, рано, — бурчу.

— Пойду тогда придумаю, на чем тебя перенести.

Лишь бы не в гробу. И не в простынях, как покойника.

— Ты как, Кать? — подлетает Стрельников, как только Таир Усманович отходит.

— Собираюсь с силами.

— Ну и напугала же ты меня!

— Могу представить. Надеюсь, твой испуг не выльется в заикание или эректильную дисфункцию.

Миха на миг подвисает, а потом откидывает голову и заходится хохотом.

— Да уж не хотелось бы, — замечает серьезно.

— О, ну раз смешить народ уже можешь, то, наверное, и с эвакуацией справишься, — замечает приближающийся Валеев. Откуда-то он притаскивает больничные носилки. Чего мне стоит на них погрузиться — один бог знает. Я и кричу, и реву, и проклятьями сыплю… Если травмы душевные со временем пройдут, то загубленное в зоне здоровье мне никто никогда не вернет. С этим нужно что-то делать. Например, операцию. Потому что эта беспомощность пугает до жути! И тут, наверное, даже хорошо, что очередной приступ меня сразил, когда я была не одна, пусть у Стрельникова наверняка на этот счет другое мнение. Случись это со мною дома… Сколько бы я лежала на холодном полу, пока бы меня хватились? День?! Два? Неделю?

Зарываюсь носом в подушку. Дышу со свистом.

— Так нормально? Или повыше?

— Одежда перекрутилась. Давит.

Признаться в этом не так-то просто, как и просить помощи, но я-то знаю, что то, что сейчас ощущается легким дискомфортом, через полчаса неподвижности покажется адом.

— Попросить Стрельникова снять?

Он что, прикалывается?!

— Я сама, — цежу сквозь стиснутые зубы. Валеев закатывает глаза. И принимается осторожно меня раздевать. Я сглатываю. За всю жизнь до этого меня касался один мужчина. А за сегодняшний день — аж два. Определенно, я иду на рекорд.

Глава 13

Миша

Настроение — пиздец. Чувствую себя абсолютно беспомощным. Вон, Таир — какой молодец. Уколы ставит. А я ни черта не умею. Как-то никогда не возникало такой необходимости. И слава богу, конечно. Может, научиться?

Достаю сигарету из забытой Таиром пачки. Подкуриваю. Из памяти выныривает расплывчатый кадр — выпяченная худенькая попка, струящиеся по спине роскошные волосы. Толчок. И ор.