Обычная история (СИ)

Мама Таньке прощала абсолютно все, простила даже то, что Танька однажды на целый день закрыла в туалете свою нелюбимую, жирную жабу-няньку. Ну, конечно! Ведь эта противная, толстая, ленивая «уродка» иногда целыми днями держала Таньку в ночной рубашке, переодевая только перед самым маминым приходом; до вечера не выносила Танькин горшок, и патологической чистюле Таньке приходилось, зажав нос пальчиками, садиться на не опустошенную посудину. Но больше всего Таньку возмущало то, что эта жаба съедала не только свой завтрак и обед из большой кастрюли, которую каждое утро оставляла ей Танина мама, но и половину манной кашки, безумно обожаемой Танькой, и оставленную мамой в маленькой Танькиной кастрюльке. Сожрав оставленную ей и ребенку еду, жаба громко рыгала, вонюче пердела и надолго закрывалась в туалете. Однажды, улучшив момент, когда жаба-Женя в очередной раз заперлась в туалете, Танька осторожно задвинула шпингалет на туалетной двери влево, до упора и убежала в комнату, со страхом ожидая, что произойдет дальше. А дальше жирная Женя толкнула дверь изнутри и сначала не поняла, что происходит. Подергав дверь за ручку и сообразив, что дверь закрыта на защелку снаружи, она решила, что это случайность и стала просить Таньку открыть задвижку. Ага, как бы не так! Танька на цыпочках подошла к двери туалета и увидев, что защелка слегка сместилась, тут же задвинула ее до упора и придержала пальчиками.

Женя разбушевалась, грозила отшлепать мерзкую девчонку, что Таньке не понравилось еще больше, чем съеденная из ее кастрюльки кашка. Женя орала на Таньку, обзывая ее всякими незнакомыми словами, которые не обещали девочке ничего хорошего. Тогда, отпустив защелку, которая уже не двигалась, так как Женя перестала дергать дверь, успокоенная Танька ушла в комнату, расположенную через коридор от туалета, и закрыла за собой дверь, чтобы не слышать истошных Жениных воплей. В комнате она усадила на полу кукол и плюшевых зверушек, которых у Таньки прибавлялось с каждым праздником, и начала играть в "школу". Она читала им книги, учила рисовать и считать разноцветные пластмассовые палочки, которые недавно ей купила мама.

Женя между тем поутихла и жалобно скулила, проклиная "паршивую девчонку" - Танька нацарапала незнакомое слово на бумажке и решила потом спросить у мамы, что оно означает - за то, что страдает в этом треклятом городе, так как не хотела идти работать на ферму вместе с сестрами, а прельстилась легким заработком. Танька, подумав, старательно нацарапала карандашом "з а р а б а т к о м" и подумала, почему этот з а р а б а т к о м легкий. Вздохнув, решила, что мама все знает, она объяснит.

Через некоторое время Танька почувствовала, что хочет есть, и легкими шажками побежала в кухню. Остановившись по дороге в кухню у двери туалета, она проверила положение защелки и прислонилась головой к двери, прислушиваясь к тому, чем занята внутри Женя.

Услышав обостренным от голода слухом за дверью шорох, Женя буквально взмолилась, прося Таньку выпустить "свою няню" на волю. "Серый волк тебе няня,- подумала Танька словами, которые когда-то услышала от мамы, когда она что-то выговаривала провинившемуся папе. Правда, к няне та фраза не имела отношения, но Таньке понравилось ее начало, к которому она ловко добавила слова "няня". Она понимала, что "няня" врет, а фраза как раз и выражала несогласие и недоверие.

А вообще-то настоящая, любимая няня "баба Нюня" у нее была. Танька любила гулять в соседнем парке с бабой Нюней; любила слушать , как баба Нюня тихо молится, обращаясь к своему большому, доброму Богу; любила смотреть, как ловко в ее старых морщинистых руках рождается ажурное кружево; любила бабы Нюнины котлеты и вертуты, особенно с яблоком и тыквой... Только баба Нюня сейчас болела и не могла защитить свою любимую озорную Татку от злой и жадной Жени, как защитила когда-то еще ползающую Таньку от страшного, огромного, черного лохматого волкодава, к которому приближаться боялись даже его хозяева, соседи Танькиных родителей, а миску с костями и похлебкой оставляли только загнав страшного пса в будку. Тогда маленькая Танька зачем-то заползла к этому чудовищу в будку, и никто, кроме бабы Нюни, не решался забрать девочку из жилища страшилища. И только баба Нюня, шепча молитвы, бочком приблизилась к собачьей будке и осторожно вытащила безмятежно спящую Таньку из логова зверюги. За то, что волкодав не тронул ребенка, баба Нюня потом отдавала ему самую сладкую "сахарную" косточку, и первая миска свежего наваристого борща тоже доставалась только ему...