Обычное дело

Тем временем лодка благополучно ткнулась в стену сарая. Но глупая собака вместо того, чтобы немедленно в нее прыгнуть, отбежала на другую сторону крыши, недоверчиво глядя на спасительницу. Вероника и так, и этак пыталась подманить пугливую псину, но та не шла на контакт. В конце концов девушка выбралась на крышу, сняла куртку и, растянув ее двумя руками на манер рыболовной сети, стала подталкивать собаку к лодке. Матвиенко напряженно вглядывался в ее маневры. Предприятие увенчалось успехом. Вот только за то время, пока Вероника ловила собаку, лодка успела отчалить и дрейфовала на расстоянии около метра от сарая. Собака с легкостью перемахнула это расстояние. Девушке было сложнее. Помедлив пару минут, она сделала два шага назад для разбега, оттолкнулась, прыгнула и, стукнувшись ногами о нос лодки, шумно свалилась в воду.

Пока Вероника барахталась и в напрасных попытках взобраться в лодку лишь раскачивала ее, Матвиенко уже лавиной скатился с пригорка, скидывая на бегу куртку и тяжелые ботинки. Ледяная вода стаей голодных пираний укусила его сначала за щиколотки, потом за колени и бедра. Когда укушенные яички обиженно сморщились и втянулись куда-то внутрь, как черепаха в панцирь, стало уже не страшно. Полковник то плыл, то пытался бежать по дну потому, что глубина не превышала полутора метров. Он подхватил Веронику за бедра, закинул в лодку, забрался сам и, со всей силы отталкиваясь шестом, погнал ее к берегу, пока адреналин бушевал в его крови. Окоченевшая девушка свернулась калачиком на дне, ее колотила так, что испуганная собака сочла за благо спрятаться под лавкой. В конечном итоге только она и вышла сухой из воды, сиганув на землю и шустро припустив прочь, как только лодка плотно села на брюхо у берега.

Приведя Веронику к себе, полковник принялся быстро ее раздевать. Вынужденное моржевание сделало девушку на редкость покладистой и молчаливой. Еще никогда Матвиенко не укладывал женщину в свою постель с такой рекордной скоростью. Укутав свернувшуюся клубочком Веронику потеплее, он переоделся в сухую одежду и, чувствуя, что у него самого зуб на зуб не попадает, махнул залпом полстакана коньяка. Потом влил столько же в почти не сопротивляющуюся девушку и забрался к ней под одеяло как был, в джинсах и свитере.

Проснулся он оттого, что теплая ладошка забралась к нему под свитер и шаловливые пальчики теребили сосок. Черепаха немедленно высунула голову из панциря и потянулась вверх. Между тем пальчики нащупали второй сосок и потихоньку стали спускаться вниз, забуксовав на пуговице джинсов. Матвиенко совершенно справедливо воспринял происходящее, как приглашение и не замедлил им воспользоваться. Утром оба чувствовали неловкость, пока не закрепили достигнутый результат еще разок. Потом Вероника убежала домой привести себя в порядок перед работой.

Они встретились еще раз до того вечера, когда полковник Матвиенко собрал импровизированное совещание, на котором признал неудачной свою идею окружить поселок забором. По залу пробежал гул одобрения. Вместо этого он решил создать резервацию для всех выживших, кого удастся найти. Таковой может послужить территория какой-нибудь колонии или следственного изолятора, чтобы они не могли покинуть ее. Безопаснее будет собрать в одном месте всех, кто представляет смертельную опасность для них, чем вечно прятаться самим. Ошеломленно-гневно-презрительный взгляд Вероники поставил точку в их непродолжительном романе.

Глава 28.

Егор едва начал погружаться в сон, когда услышал с улицы тявканье Сониной любимицы – рыжей собачонки с лисьей мордочкой. Ночи были уже по-летнему теплые, и Егор спал с открытым окном. Ох, Соня, опять забыла запустить собаку на ночь домой. Высокомерная породистая псинка считала себя девушкой из высшего общества и на улице ночевать категорически отказывалась, невзирая на хорошую погоду. В этот момент с улицы послышался резко оборвавшийся собачий визг. Егор резко открыл глаза и сел на диване. Чертова собачонка! Что с ней опять случилось? Стараясь не шуметь, парень босиком добрался до входной двери и вышел на крыльцо.

«Алиска, ты где? Ко мне,» – шепотом позвал он. Тишина. В голове немного шумело. Самогонка у Борисовичей вышла что надо. Егор присел на ступеньки, всматриваясь в темноту. Как на грех ночь была безлунная. Наконец, услышав возню за разросшимися кустами смородины, парень поднялся и направился туда.