Обычное дело

Инопланетянин в ярко-желтом скафандре ловко зажал ему нос и рот вонючей тряпкой и, придерживая под мышки, тихо и аккуратно положил на землю. Внутривенной инъекции Егор уже не почувствовал. Тем временем другие инопланетяне бесшумно проникли в дом и разошлись по комнатам. Когда все обитатели улицы погрузились в глубокий неестественный сон, подъехали несколько вполне земных автомобилей. В два погрузили спящих аборигенов, и они немедля тронулись в путь. Инопланетяне, не снимая скафандров и уже не соблюдая режим абсолютной тишины, принялись за дела. Все они вызвались добровольцами на эту акцию и по возвращении их ждал карантин. Это было самое большое поселение аборигенов из тех, что они находили до сих пор. Здесь было много детей, в том числе новорожденный малыш, которого с гордостью таскал чернокожий молодой человек. (Откуда только он здесь взялся?) Прежде чем забрать, за ними наблюдали в течении нескольких дней. И двух собак планировали отключить первыми, но мелкая оказалась слишком шустрой и чуть было не испортила все дело. Эта колония аборигенов процветала: обрабатываемые поля, множество домашнего скота, который решено было забрать с собой. Немигающим взглядом желтых глаз сопровождал их передвижения только толстый рыжий кот, предусмотрительно спрятавшийся за поленницей дров. Несколько часов назад он с остервенением вцепился в кого-то большого, шуршащего, пахнущего резко и незнакомо. Это существо тянуло к нему, мирно спящему на хозяйской постели, свои лапы, собираясь напасть. Оценив размеры и количество противников, котяра благоразумно счел за благо ретироваться из дома и наблюдать за ними с безопасного расстояния. Высунув из-за поленницы ровно половину наглой рыжей морды и одно рыжее ухо, котяра флегматично смотрел, как суетятся шуршащие существа, помечая своим едким запахом все вокруг. Только Снежинке удалось удрать, встав на дыбы и изрядно испугав всех своими крепкими копытами. Знал бы кот, какую панику вызвали следы от его когтей, обнаруженные позже. Прореха на защитном костюме одного из существ нашлась, когда рассвело. Вот уж тут они забегали, будто вожжа под хвост попала, потом замахали руками, собравшись в кружок. Затем они потыкали в несчастного черными палками, отогнав его от машин и закончили погрузку. К рассвету мычаще-кудахтающе-хрюкающий кортеж не спеша тронулся в путь, оставив одного из своих на произвол судьбы. Кот забрался повыше, запрыгнув на поленницу дров, по-прежнему не сводя желтых глаз с оставшегося чудовища. Оно долго стояло в растерянности посреди дороги, потом открутило голову и в ярости швырнуло ее вслед кортежу. Впрочем, у него оказалась еще одна. Когда оно скинуло шуршащую шкуру, то вид и запах у него оказались вполне человеческими. Незнакомец так дико выл, катаясь по дороге, что коту стало не по себе. Да и завтракать давно пора было. Кот соскользнул вниз, смахнув роскошным лисьим хвостом паутину и исчез в кустах. Он еще не понял, что теперь ему предстояло научиться жить самостоятельно.

Когда Егор очнулся, голова болела нестерпимо. Попытка поднять ее заставила парня застонать, в голове будто граната взорвалась. Глаза заволокло черным дымом. Егор попробовал разобраться, что происходит, не шевелясь и не открывая глаз. Итак, его везут на машине. На грузовой машине. Он лежит на полу, вытянувшись во весь рост. Егор пошарил рядом с собой и нащупал человеческую руку. Холодную. В ужасе он дернулся вверх, но в голове тут же взорвалась уже противопехотная мина. Парень застонал и откинулся назад. Превозмогая пульсирующую боль, Егор все же приподнялся на локте, дождался, пока зрение прояснится, и осмотрелся вокруг. Ледяная рука принадлежала Светлане. Но она была жива, просто спала. Михаил, Даша, Антошка, Соня и Сашенька – все они лежали на полу или деревянных лавках и, кажется, тоже спали. Егор тормошил всех, до кого смог дотянуться. Очнувшийся первым Антошка посмотрел на него непонимающим взглядом, перевернулся на бок и вновь уснул.

Спустя некоторое время приходить в себя стали все разом. Вслед за стонами градом посыпались вопросы: «Что случилось? Все живы? Где мы?»

«Я знаю где,» – всем и сразу ответил Михаил. – «В автозаке».

«Что-о-о?»

Небольшое прямоугольное пространство, в котором они были заперты, пересекали три скамьи: две тянулись вдоль стен, одна – по центру. В небольшие зарешеченные окошки проникал дневной свет. В такое же окошко на металлической двери уже пытался что-нибудь рассмотреть Антошка.

«А где мама? Дядя Миша, где мама?» – раздался его испуганно-недоумевающий вопль. Ирины и правда не было.

«Не бойся, дружок. Возможно с ней все в порядке, в отличии от нас,» – попытался его успокоить Михаил. Звучало неубедительно. Мальчишка насупился.