Обычное дело

Чувствовали себя все неважно: подташнивало, в головах, толкаясь и скрипя сталкивающимися боками, ворочались булыжники. Очнувшаяся Сашенька тоскливо подвывала на руках у матери. Все тот же вездесущий Антошка обнаружил под одной из лавок упаковку с пластиковыми бутылками воды, стопку тощих кусачих казенных одеял и пустое ведро, при виде которого Михаил понимающе хмыкнул.

«Ладно, кто что последнее помнит?» – обратился он ко всем.

«Да ничего, мы же спали».

«Я не спал,» – встрял Егор. – «Я вышел на улицу, собаку запустить. Она лаяла.»

«Ну и? Запустил?» – подталкивал его память Михаил.

«Не помню. Может мне по голове дали?» – озадаченно предположил Егор.

«Может и дали, а потом накачали всех чем-то,» – подытожил Михаил.

«Антон, что там в окошке видно? Читай все указатели. Может поймем куда нас везут».

«Так нас, что, похитили? Кто? Зачем?»

«Хороший вопрос. Лучший на сегодня. Хотели бы убить – убили. Но нас усыпили и куда-то везут.»

Вопросы оставались без ответов до вечера. По дорожным указателям удалось выяснить только, что везут их на юг, в сторону Воронежа. Напряженное ожидание, беспокойство и подавленность царили в машине. Уже в сумерках она куда-то въехала и остановилась. Хлопнули дверцы автомобиля, послышался продолжительный лязг железных ворот и наступила тишина.

Люди в автозаке напряженно в нее вслушивались. Прошло пять минут, десять. Наконец заскрежетали засовы и дверь распахнулась. Заросший мужик с усталыми от жизни глазами, открыв дверь, сделал шаг назад, примирительно поднял руки и заговорил: «Пожалуйста, не бойтесь меня. Я не причиню Вам вреда. Меня зовут Сергей. Я здесь такой же пленник, как и Вы. Давайте пройдем внутрь, и я все объясню. Дело в том, что за воротами стоит еще одна машина с людьми. И пока мы здесь, она не может разгрузиться. А там могут оказаться раненые. Такие случаи уже были».

Эта не слишком понятная, но проникновенная речь мало, что прояснила. Тем не менее, переглянувшись, они стали по очереди спрыгивать на асфальт и застывали, ошеломленные увиденным. Небольшой дворик, в котором остановился автомобиль, был окружен более чем двухметровым забором, поверх которого аккуратными спиралями вилась колючая проволока. Справа от массивных железных ворот высилась вышка, на которой безмолвно и неподвижно стояли два автоматчика в каких-то защитных костюмах и в чем-то вроде противогазов. Оружие было направлено на них. На противоположной стороне дворика были еще одни железные ворота. Туда и предложил им пройти новый знакомый, после того, как выпрыгнувший из машины последним Антошка разинул от удивления рот при виде автоматчиков. Нерешительно потоптавшись на месте, вся компания последовала за Сергеем.

«Никогда не привозили так много людей разом. Вы жили все в одном месте? Откуда Вы?» – попробовал он начать разговор, пока запирал внутренние ворота и отводил группу на оговоренное ранее безопасное расстояние.

«Давай-ка сначала наши вопросы, а потом ответы,» – чуть помедлив ответил Михаил.

«Справедливо,» – согласился Ларионов. – «Я отведу Вас внутрь, там о Вас позаботятся, пока я буду встречать вторую машину».

«Вторую машину? Там может быть мама,» – обнадежил сам себя Антошка.

«И остальные наши» – вступила в разговор Светлана.

«Ваши?» – поразился Сергей. – «Сколько же Вас было?»

«Восемнадцать человек,» – ответила она.

«Ого. Как Вы умудрились собраться все вместе?» – совсем уж изумился Ларионов.

«Да как-то само получилось. Вроде, как булавки к магниту,» – вполне доброжелательно ответила Светлана. Мужчина не казался ей опасным, скорее раздавленным и донельзя усталым и, несмотря на это, симпатичным.

«А это что, концлагерь?» – любопытствовал Антошка.

«Нет, дружок, колония,» – пояснил Михаил, оглядывая до боли знакомый, стандартный для такого рода учреждений пейзаж: несколько белых двухэтажных корпусов, хозяйственные постройки, административное здание, строгие асфальтовые дорожки, зеленые газоны без единого деревца или кустика, глухой двухметровый забор со спиральками колючей проволоки, за ним еще один – повыше. Между двумя заборами по периметру – вышки. Уже почти стемнело, но Михаил был уверен, что на всех остальных вышках тоже стоят автоматчики.

Первый шок прошел. Заснувшая было на руках у матери Сашенька пробудилась и принялась отчаянно орать. Она была голодна, впрочем, как и все. Детский рев – страшная вещь, которая немедленно приводит всех окружающих в нервозное состояние и заставляет взрослых лихорадочно действовать, лишь бы не слышать его больше. Так случилось и сейчас. Следом за новым знакомым вся компания дружно потянулась к зданию, в котором Михаил безошибочно опознал кухню – столовую. Несколько женщин, не задавая лишних вопросов, лишь охая да ахая, наварили огромную кастрюлю макарон, сдобрив их незабвенной тушенкой. Варево поспело как раз к тому моменту, когда Сергей привел людей из второй машины. Все были в сборе. Кроме Ирины.

«Ну что же, Сергей, расскажите нам, что здесь происходит?» – попросили все после нескольких минут объятий, вздохов и всхлипов.