Обычные люди

Тот после представления с поваром побледнел и, казалось, едва стоял на ногах, но пересилил себя, шагнул из рубки, преодолел часть открытой палубы и вошел в гостиную. Похитители последовали за ним.

* * *

Его разбудил звук выстрела. Он поднял голову — тихо. Сначала подумал, что звук ему просто послышался, — ведь сколько всего произошло за последние несколько суток, почудится и не такое. Яхту качнуло набок, стоявшие на столе кофейные чашечки брякнулись друг о друга. Одна из них перевернулась и скатилась со стола. Павел нагнулся, чтобы поднять ее, но тут грохнул еще один выстрел, он дернулся и ударился затылком о стол и, ругаясь, выбрался из-под него, бросился к окну. Но оно было затонировано, плюс Альбертина хорошо заплатила за шумоизоляцию, поэтому он ничего не услышал, а увидел только движущиеся на палубе тени. Но по тому, как они двигались, и еще по тому, что яхта стояла, он понял, что их нашли.

У него не было ничего, чтобы защититься, даже перцового баллончика, и он торопливо спустился вниз, оглядываясь. К счастью, похитители пошли другим путем, через рубку капитана. Он спустился на камбуз — повара там не было. Зато был целый набор ножей на магнитной доске — от топорика для мяса до нежного ножичка для снятия цедры с цитрусовых. Павел взял топорик и примерил его на руке. Потом подумал, взял крошечный ножичек и положил его в карман. Он слышал, как открылась дверь в гостиную и как в нее со свистом ворвался ветер. Он вышел из камбуза и встал у стены, рядом с лестницей, ведущей на нижнюю палубу.

— Где девчонки? — спрашивал голос в гостиной.

— Не знаю, наверное, в гостевых каютах, — ответил кто-то чуть слышно.

— Кто еще на борту? Есть еще охрана?

— Нет, только эти двое.

Помощник капитана, больше некому говорить таким нежным голосом. Капитан и повар были огромными басистыми детинами.

— Оружие есть у кого-нибудь?

— Я… я не знаю. Наверное, только у синьоры Альбертины.

— Кто еще на борту?

— Синьора Альбертина, этот русский и его девочки. Еще капитан и повар. Горничная. Два охранника.

— Где гостевые каюты?

Ответа Павел не услышал. Должно быть, помощник кивнул в сторону лестницы. Судя по дрожащему голосу, он умирал от страха.

Услышав шаги в гостиной, Павел прижался к стенке и замахнулся топориком. Шаги гулко звучали по металлической лестнице. И как только в проеме появилась фигура мужчины, Павел что было сил рубанул. Но фигура неожиданно быстро отпрянула, а его кинуло вперед вместе с топориком. Он почувствовал удар по шее и потерял сознание.

* * *

Когда мне впервые рассказали, что случилось, я не поверила. Казалось, меня разыгрывают — на борту «Королевы тунцов» состоялось нешуточное сражение, а мы с Мирой спали, нежась в пушистых халатах.

Я проснулась от того, что меня сильно тряхнули за плечо.

— Вставай, — сказал грубый голос, и раздалось шуршание.

— Папа, ну еще чуть-чуть, — заныла я, как в детстве по утрам, но тут же глаза распахнулись сами собой. Голос был не папин, и говорили по-английски.

— Вставай, — повторил он, и меня снова тряхнули за плечо.

Я села. У кровати стоял один из агентов с пляжа Майами. На нем был полиэтиленовый дождевик, словно он с ног до головы облачился в пакет.

— Дождь пошел, да? — спросила я его.

Ответа не было.

В каюте напротив завизжала Мира. В просвете между дверью и моим Смитом я видела, как ее вытаскивает из постели другой безликий. Совсем неделикатно — он волок ее за руку, она упиралась, визжала и била его кулаком. На нем тоже был дождевик, который шуршал от каждого ее удара.

— Когда вы от нас отстанете? — задала я еще один вопрос, и снова мне не ответили, зато схватили за руку и потащили. Я сопротивлялась только потому, что не сопротивляться было бы странно. Чутьем я понимала, что на этот раз мы не отобьемся, не сбежим, потому что бежать некуда.

Яхта раскачивалась, и я надеялась, что похитители потеряют равновесие и одной из нас удастся вырваться. Но, несмотря на качку, они шагали крепко и тащили нас за собой. Вот Мире удалось выкрутить руку, и она на бросилась на своего Смита, лязгая зубами, — хотела укусить, но он увернулся, схватил ее сзади за шею, вывернул руку и повел перед собой.

— Давай полегче, да? — заорала я ему.

Мы упирались и визжали довольно громко, и я удивилась, что на наши крики никто не вышел. Нас вывели на палубу в зазоре между гостиной и спуском в гостевые спальни. Темная ночь дунула холодным соленым ветром. Яхта ухнула вниз, мы едва не упали, и в свете качнувшегося подвесного фонаря я увидела, что у лестницы в гостиную лежит папа. Когда мы прошли мимо, он поднялся и бросился на моего безликого, и одновременно я вывернулась и вцепилась зубами в державшую меня руку. Похититель заорал. Из ниоткуда появился третий агент и оттянул папу за шиворот. Я брыкалась, и Смиту пришлось остановиться, чтобы перехватить меня крепче. Пока мы толкались, папа вырвался, и в болтающемся световом пятне я увидела, что у него в руке маленький нож. Он размахивал им перед носом третьего похитителя, а тот уворачивался.

— Папа! — страдая, что не могу ему помочь, крикнула я.

Он с удвоенной силой стал размахивать ножом.