Обычные мы. Миниатюры. Часть вторая

– Вы же просто героям сказки поменяли первые буквы в именах, при этом не приписали ни приключений, ни переживаний, ни главного момента, как его…

– Кульминационного, – помог отец.

– Да, его, – дети посмотрели на отца. – Вы же просто хотите нас припахать!

– Откуда вы только таких выражений понахватались?! – недоуменно развела руками миссис Римкус, встала со стула и направилась к выходу из детской комнаты.

Мистер Римкус взглядом проводил супругу, хотел было что-то добавить, но молча встал со стула и пожелал:

– Доброй ночи.

***

Дети не спят до полуночи, молчат и безостановочно ворочаются.

– Знаешь, сестра, я не могу заснуть с мыслью, что завтра не помогу маме с папой, они же просят нас о чем-то исключительно в экстренных случаях, – Ларри шмыгнул носом от досады за родителей.

Туоми ждала этого предложения с момента, как родители вышли из комнаты:

– Тогда давай заснем с мыслью, что наша сказка не является ложью.

История Чета

Сегодня Ларри и Туоми безобразничают. Они хотят найти палки, подходящие для создания луков, чтобы стрелять по воробьям. Поиск подходящих палок оказывается не таким уж и простым занятием. Кусты акации совершенно не собираются ломаться, просто гнутся и деформируются, чем перестают быть полезными. Ларри даже предложил наломать веток сейчас, чтобы прийти через какое-то время и с легкостью доломать сухую, хрустящую деревяшку. Однако ждать какого-то времени совсем не хочется, поэтому кусты акации, один за другим, подвергаются нападению двух школьников, которые по ним скачут, грызут зубами и жутко сердятся.

Процесс уничтожения всего живого в округе прервал Чет:

– Чего ж вы тут устроили?

Близнецы повыкидывали из рук все веточки с листьями и, с перепугу, сели прямо на землю:

– Мы-ы, – затянул Ларри, – игра-аемся.

Туоми быстро закивала головой в знак согласия.

– Вот это все, – Чет обвел вспаханное поле, – часть игры? Эти затоптаные розы, что ваша мама с трудом и заботой выращивала столько лет; красивые кусты акации, которые вот-вот должны расцвести – в эти разрушения вы и играете?

Туоми инстинктивно прижалась к плечу Ларри, тот почувствовал на себе ответственность, но все еще сидел на земле и не понимал, как правильно действовать в данной ситуации. Чет смотрит на хулиганов и достает из кармана нож. В его возрасте носить небольшие ножи уже разрешают.

– Ну что, резать будешь?! – принялся геройствовать Ларри.

Чет не выдержал и захохотал во весь голос, присел на корточки и аккуратно срезал две длинные палки с ближайшего куста.

– Пороть! – решительно сказала Туоми и напряглась, чтобы с честью принять наказание.

– То, что вы чувствуете свою вину, – спокойно сказал Чет, – это хорошо.

Порки, видимо, не намечается. Чет Милл сел на землю, положил одну ветку рядом с собой, а со второй принялся срубать мелкие веточки и подрезать концы палки под крепление тетивы.

– Каждый человек бывал или будет в вашем возрасте. Не так уж много лет прошло, когда вашего возраста был и я. Как сейчас помню, – не отрываясь от работы, начал свою историю парень. – Этот возраст называется детство. Когда мне было одиннадцать, я разбил окна сразу в двух соседних домах, жутко перепугался. Испугался настолько, что без раздумий решил свалить все на сестру. Она девочка – сильно не должно достаться. Прибежал домой, рассказал маме с папой о проделках младшей сестренки, даже догадался заступиться за нее, мол, сильно не ругайте, она ж мелкая еще. Мы с родителями ожидали прихода Дори на кухне. По вечерам ее провожала до дома мама подруги – они живут в соседнем дворе.

Чет принялся за обработку второй палки, он работает ножом настолько ловко, что сложно даже уследить за движением его рук:

– Дело в том, что наши мамы общались, то есть, у Дори было алиби, и моим родителям было совершенно понятно, что я обманываю, – Чет вытащил из кармана моток ниток и положил рядом с «готовой» луком-палкой.

Нитки Чет не спешит использовать, потому что сам распереживался от своего же рассказа:

– Потом мы все отужинали. Во время ужина ничего не сказали Дори насчет стекол, поинтересовались только, как прошел день, и отпустили к себе комнату готовиться ко сну. Мама помыла посуду и ушла в комнату. Я остался один на один с отцом.

Чет отрезал две полоски ниток и положил клубок в карман, согнул палку в дугу и занялся тетивой:

– «Я знаю, я – ужасный человек!» так я и сказал тогда отцу, и был готов разреветься. А еще сестру подставить хотел. Вы не представляете, насколько мне полегчало, что ей из-за меня не попало! – Чет взялся доделывать второй лук. – Отец подождал, пока я успокоюсь. Он немного улыбался, по-доброму так. Вы не представляете, насколько легче успокаиваться, когда тебе по-доброму улыбаются. Так вот, когда я успокоился, он заговорил:

– «Неужели ты думаешь, что мы с твоей мамой видим в тебе ужасного человека?» – отца я ни разу не перебил, смотрел только большими глазами и вслушивался в каждое слово.