Обыкновенная иstоryя

Саша была абсолютно ни при чем, что эта лошадь пришла к финишу не первой. Не Саша ее выбрала, не она делала ставки. И очередное ювелирное изделие ей было не нужно, она и так уже не знала, куда их девать. Но именно на нее Тафаев выплеснул свою ярость. И ночью ей досталось. Наутро Саша твердо решила, что замуж за Тафаева не пойдет. Иначе она тоже превратится в скачущую лошадь и ее судьба, когда она перестанет приходить к финишу первой, — скотобойня.

…Она все думала, как сказать ему об этом, пока Тафаев сам не заговорил о свадьбе.

— Весной распишемся. Ты подумала о списке гостей?

— Юра, я… Нам не надо жениться, — как можно мягче сказала она.

— Не понял? Это вопрос решенный. Я так решил, — подчеркнул он.

— Я… — она почувствовала, как в сердце впились ледяные иголки. Надо было набраться смелости и сказать ему это. — Я не пойду за тебя.

— Хочешь остаться моей любовницей? — хмыкнул он.

— Нет. Нам надо расстаться.

Он был так удивлен, что с минуту молчал. Прошелся по комнате, словно сжимаясь в пружину. Лицо напряглось, глаза стали похожи на щели пулеметных дотов. Когда Тафаев обернулся, Саша поняла, что сейчас на нее обрушится шквал убийственного огня.

— Расстаться? Я жил с тобой четыре года, потратил на тебя уйму денег. Здесь все, — он обвел взглядом гостиную, — куплено на мои деньги. Все твои шмотки, твои побрякушки, машина, салоны красоты, куда ты ходишь, твой заграничный отдых. Твоей нет ни копейки. Ты уйдешь, когда я захочу.

— Я тоже жила с тобой четыре года. Мне казалось, что это любовь. А ты начал деньги считать. Так ты не любил меня, а покупал?

— А разве это не доказательство моей любви? Твое полное обеспечение. За каждую твою ночь я платил огромные деньги, значит, мне это нравилось. И сейчас еще нравится. Скажи, кто даст больше?

— Мы не на аукционе! — вспыхнула она. — Я хочу сама собой распоряжаться!

— Не смей повышать на меня голос! — Тафаев рванулся к ней. Саша отпрянула. — Ты подумала, что я вот так просто тебя отпущу?! Да ты дура!

Она от ужаса закрыла глаза. Железные руки сжали ее как клещи.

— Смотри мне в глаза! — заорал он. Саша не посмела ослушаться. «Не смотри на него, не смотри на него, — заклинала она себя. — Думай о чем-нибудь другом…» — Ты моя собственность! Я никогда тебя не отпущу! Убью тебя, как и свою жену, но не отпущу!

— Ты убил свою жену?!

— А ты, дура, поверила в эти сказки? — расхохотался Тафаев. — Ревнивая сука, вот кто она была. Бегала жаловаться к папе, закатывала истерики. И я понял, что влип. Я не любил ее, мне нравятся красивые женщины. Я с тем и женился, чтобы продолжать жить в свое удовольствие. А она мне не давала. И я ее утопил. Причем сделал все так, что остался в глазах ее отца героем. Перепуганный мальчишка ничего не помнил, ни как лодка перевернулась, ни как я ударил Назию по голове веслом. Никто о ней тогда и не думал, потому что вы, бабы, — расходный материал. У вас нет души. Сыновья — вот ценность. Я знал, что делаю. А тебя я просто пристрелю, поняла? И скажу, что ты это сделала сама. Кто мне, полковнику милиции, не поверит? Ну? Ты все поняла?

— Да, — ледяными губами еле выговорила она.

— Вот и умница, — Тафаев наконец ее отпустил. — Ишь, характер вздумала показывать. А что? Мне нравится, — неожиданно развеселился он. — Добавит огоньку, а то я что-то заскучал с тобой, Саня. А ты, оказывается, с характером. Но помни — я всегда держу тебя на мушке. И если мне вдруг покажется, что ты ведешь себя неправильно, я нажму на курок.

Через три дня Саша сумела улизнуть к тетке. Все эти дни она жила, как в кровавом тумане. Она понимала, что это не просто угрозы, Тафаев страшный человек. Кто знает, какими делами он там ворочает? Хорошо, что тетка была дома.

— Ты ведь знала! — кричала на нее Саша. — Знала, кто он такой! Тафаев взяточник, самый настоящий бандит, да еще и убийца! Да-да, он убийца! Он утопил свою жену! И ты меня подложила к нему в постель! Ты отдала меня убийце!

— Успокойся. Я этого не знала.

— Да меня до сих пор трясет! Он сказал, что пристрелит меня, когда я ему надоем! Понимаешь? Он стоит с кнутом, а я каждый раз зажмуриваюсь и беру барьер! Потому что иначе меня убьют! Я превратилась в животное!

— Да! Ты превратилась в животное! Чем ты занимаешься? Ешь, пьешь, чешешь гриву и спариваешься. Тебе же нравилась такая жизнь. Это банальность, Александра, но за все надо платить. Ты же брала его деньги. Неужели ты ни разу не задумывалась, что это за деньги? Не верю! Ты далеко не дура. Ты просто не хотела об этом думать. А это не просто деньги, милая, это слезы других людей, если не кровь. Тех, которых он обирал, твой Тафаев, которых сажал, безвинных, с которых требовал взятки. Думаешь, как он их допрашивал, когда еще не дослужился до больших чинов? Поил чаем и угощал конфетами?

— Замолчи! Все было не так! Я любила его!

— А как же Никита? Единственный и неповторимый? Из-за которого ты, помнится, монашествовать собиралась в миру.

— То было совсем другое!