Обыкновенная иstоryя

Вот тогда-то Саша и запаниковала. Последний год в Москве она тоже жила воспоминаниями, но они особо не терзали, потому что очень уж много было работы. Да и надежда еще не умерла: сделать карьеру или разжалобить тетку и вернуть себе все. Саша считала себя королевой в изгнании. Здесь же она была ссыльной, и права ее оказались сильно урезаны. По гарчевским меркам уже старая для замужества и деторождения, с подмоченной репутацией, не престижной и не денежной работой, — этот статус котировался ниже среднего. К тому же Сашина память стала похожа на талую землю, с которой постепенно сходили все льды и снега. Она все больше подсыхала, воспоминания в конце концов дали всходы, а через полгода и положенный обильный урожай.

Саша томилась в своей библиотеке, погружаясь в грезы. Вот они с Тафаевым прилетают на Мальдивы. Трансфер до отеля — гидросамолет. У Саши мгновенно закладывает уши, кажется, что голова вот-вот лопнет. Но в груди в это же время готово взорваться от бешеного восторга сердце. Потому что внизу захватывающая красота! Бирюзовый океан, ласкающий изумрудные острова с белоснежными пляжами.

Они приземляются на понтон, и тут же приплывает лодка — дони. На пристань они высаживаются под бой барабанов. Короткая процедура регистрации — и вот они с Юрой в шикарной вилле на воде. Саша без сил валится на гигантскую кровать под балдахином. Над ней нагибается улыбающийся Тафаев:

— Хочешь шампанского?

Неслышные слуги предугадывают каждое их желание, а ливневый душ под открытым небом легко смывает усталость. На закате они с Юрой опять занимаются любовью, прямо под звездами, на своей водной вилле. Вокруг — океан. Вода в бассейне на вилле сказочно теплая. А эти мальдивские закаты! Как же они хороши! Они не красные, не багровые, а рубиновые. Караты искрящегося огня солнце щедро ссыпает в воду, темнеющую прямо на глазах. На светящиеся окна водной виллы приплывают рыбы, немые свидетели их с Юрой мальдивской любви. Да еще любопытный рум-бой, который с детской наивностью спрашивает наутро, почему не смята постель? Мадам поругалась с мужем? А они спали под звездами. Там же занимались любовью. И когда они с Тафаевым возвращаются с ужина, там, под звездами, уже приготовлено роскошное ложе, усыпанное лепестками роз…

Она вздрогнула и открыла глаза. Где я? Господи, да в Грачах! У тетки в библиотеке. На ужин жареная картошка и салат из помидоров-огурцов. Сметана или масло? Вот и весь выбор!

Особенно неприятно было думать о Ленке Поспеловой, которая наверняка сейчас где-нибудь отдыхает. В конце концов Саша поняла, что готова абсолютно на все, чтобы еще хоть разок слетать на Мальдивы. И с ветерком прокатиться по Кутузовскому на новеньком «Мерседесе», за рулем. Сходить в дорогой ресторан, чтобы избавиться от привкуса грачевской сметаны, которой мать щедро сдабривает любую еду, хоть рассольник, хоть жареную картошку. В общем пожить.

В Новый год Саша решительно сказала тетке Марье:

— Не пора ли нам поговорить?

Мать устала и легла, она с каждым днем чувствовала себя все хуже и хуже. Шампанское «брют» кроме Саши пить никто не стал, найдя его опять кислятиной, и ей досталась целая бутылка. Но выпив ее, Саша не захмелела, но почувствовала азарт.

— И о чем же ты хочешь поговорить? — тетка Марья тоже была трезва. Она, казалось, давно ждала этого разговора.

— Расскажи мне, наконец, почему ты семь лет не общалась с Ликой? Со своей младшей сестрой, — поправилась Саша, потому что тетка посмотрела на нее с удивлением. Какая еще Лика? — Что за преступление она совершила?

— А зачем тебе это? — с любопытством спросила старая дева.

— Я хочу вернуться в Москву. Но не с голыми руками как раньше. Не с папкой стихов и бездарной рукописью, а с фактами.

— Созрела, наконец, — удовлетворенно кивнула тетка. — Да, ты изменилась. Я вот уже несколько месяцев за тобой наблюдаю. Славика ты грамотно отшила. Научилась говорить «нет», причем так, чтобы понятно было с первого раза.

— Что, доложили? — хмыкнула Саша.

— А как же! Я ведь директор! У нас в Грачах и в булочную за углом не сходишь, чтобы весь город об этом не узнал и не обсудил. А зачем в булочную, а не в маркет? Кому водка, себе или на взятку? Перевод, что ли, прислали, если в чеке шоколадные конфеты? А что ты хочешь? Грачи!

— Расскажи мне про Лику все. А я уж подумаю, что из этого можно вытянуть.

— Теперь она, значит, Лика, — хмыкнула тетка. — Каким именем ни назовись, от прошлого не открестишься. Что ж… Про дом у озера ты знаешь. Мы его продали и все деньги отдали Лидке. С ними она и поехала в Москву. Деньги не растранжирила, надо отдать ей должное, вступила в кооператив. А вот почему я с ней семь лет не разговаривала…

— Ты еще упоминала о каком-то суде.