Обыкновенная любовь

Снова образы чужие и чуждые
обретаются в моей голове.
Жизнь-житуха депрессивная, скучная!
Повседневность распласталась ракушкою,
между створок отыскать бы жемчужину
(жадность чавкает: «А лучше бы – две!»).

Платье белое с утра отутюжено.

Вот и гость мой – импозантный брюнет.
Гость? А может, мой единственный, суженый?..
Скатерть новая – жемчужное кружево.
Вот и вина – золотистые, южные.
Вот и сладости. И – целая дюжина
Перламутровых ракушек.
Но – нет
ни одной, ну ни единой жемчужины!
Ну хоть смейся, хоть ругайся, хоть ной,
Нет жемчужины, увы, ни одной.
Стук ракушек по столу костяной.
За окном – осенний дождь проливной.
Одиноко допиваю вино…

Фантазия

Лира, любовь – сладкозвучное «эль».
Где же ты, мой своенравный,
Где ты, мой светлый, отважный мой эльф?
Стал ты отчаянным фавном…

Фраза, финал – отчужденное «эф».

В цепких объятиях фавна
Жду я – вернётся отважный мой эльф
Светлый, святой, богоравный…

Современница

Безмолвный час, больной сезон,
Сквозит эпоха.
В руках – мобильный телефон
И томик Блока.

Небес линялые шелка,

Вуаль пороши.
Ты каждый вечер ждёшь звонка
Из жизни прошлой.

Сквозь времена и времена

Метёт поземка.
А ты по-прежнему одна,
О, Незнакомка.

И не очнётся старый сквер

От летаргии.
Воздев знамёна чуждых вер,
Грядут другие.

И позади, и впереди —

Чужие встречи.
Повремени, не уходи,
Безмолвный вечер!
…А помнишь, как тебя весна
Околдовала?..

Но солнца блик тусклей вина

На дне бокала.

Сильная женщина

С годами приходит готовность платить за успех…
да что за успех? – за простую, как вера, удачу.
Всё больше событий. Всё меньше ступеней и вех.
Ненайденный смысл бытия безнадёжно утрачен.

Твой принц расставался с тобой как простой фанфарон —

делил даже рюмки, подушки и бабские цацки.
И вот – ни тылов, ни обозов. Но держится фронт,
и ты – на коне. На подружек взираешь по-царски.

А дома привычно побродишь по джунглям ти ви.

И – ужин богини: вино, сериал и консервы.
А что же, есть повод (прекраснейший повод… увы) —
сегодня досрочно присвоено звание стервы.

Герой сериальный слезлив, хоть и бывший морпех.

А вот героиня… Ну что тут сказать? – героиня!
…Всё больше событий. Всё меньше ступеней и вех.
В глазах – мельтешенье смешавшихся яней да иней.
В бокале – подтаявший лёд.
На пороге – нетающий иней.

Судьбою мне данный

Игорь Лозинский, как написали бы в старинном романе, обладал звучным именем, кое и составляло всё его достояние.

Впрочем, у него была крыша над головой – отгороженный шкафом уголок в родительской однокомнатной квартирке, был и кусок хлеба – семья из трёх человек худо-бедно кормилась на зарплату инженера и учительницы.