Обыкновенная прогулка

Он сокрушенно покачал головой, подумав о гололеде и вероятном резком скачке кривой на графике дорожно-транспортных происшествий. Попутчик молчал. Одинцов бросил взгляд в зеркальце и обнаружил, что тот съежился в уголке, подняв до ушей воротник плаща.

«Иностранец, что ли?» — удивился Одинцов, разглядывая смуглое длинноносое лицо и поспешно перевел глаза на дорогу — при такой видимости, да в дождь зевать не положено, а то мигом кувыркнешься в кювет. Как сосед Петр Федотыч. Не успел обзавестись «Жигулями» — красивой малиновой машинкой, игрушкой, да и только — как загремел и колеса вверх. Сам, слава Богу, отделался синяками, но машина, малиновая игрушка, ой-ей-ей!..

— Не за билетом, случайно? — вновь запустил конвейер Одинцов.

— Что? — не понял незнакомец.

— Я говорю, не за билетом на хоккей в Москву-то? — повторил Одинцов, осторожно выводя «Москвич» из-за кормы автобуса, ползущего вдоль обочины. — Как раз к открытию успеем, а то потом очередища будет аж безнадежная.

— Нет, не за билетом, — лаконично отозвался незнакомец.

— А я вот специально встал пораньше, — сообщил Одинцов. — «Спартачок» должен сегодня причесать эти Вооруженные Силы.

Он помолчал и огорченно добавил:

— Хотя что-то не получается в последнее время.

— Я не на хоккей. Целил прямо в Москву, да немного перепутал, промахнулся, — наконец-то, кажется, разговорился незнакомец. — Еще многие ошибаются. Дело новое. Вот и добираемся, кто как сумеет.

«Точно, иностранец!» — решил Одинцов.

— А что, застряли на наших дорогах? Сейчас на проселочные лучше не соваться, разве что на тракторе или танке. Для «фольксвагена» или там «ситроена» они малость тяжеловаты. Похуже ралли «Париж — Дакар».

Одинцов со вкусом произнес заграничные названия и улыбнулся, довольный собой.

— Я без машины.

Одинцов изумленно посмотрел в зеркальце.

«Вот чудак, неужто пешком ходил? Впрочем, иностранцы — народ своеобразный…»

— Наверное, в музеи?

— И в музеи тоже, — уклонился попутчик от прямого ответа.

Одинцоов сбавил скорость на повороте и пристроился за колонной мокрых «КрАЗов», тащивших, подобно верблюдам, горбы песка в своих вместительных кузовах. Дачные домики сменились заводскими корпусами и просторными дворами автоколонн.

— Извините, а откуда вы к нам?

Незнакомец зашуршал плащом.

— Джаньяхара.

«Джаньяхара, Джаньяхара… В Африке, что ли? Или где-нибудь возле Индонезии? Островное какое-нибудь государство. Спросить бы, да неудобно. Будет потом по мне, темному, обо всех судить. — Одинцов покосился в зеркальце. — Ладно, вернусь, у сына спрошу. Кстати, билеты… — Одинцов посмотрел на часы. — Как раз успею», — решил он и негромко замурлыкал песню о великолепной пятерке и вратаре.

Телевизор совсем не то, даже цветной. Настоящий болельщик должен быть там, в реве трибун, всем телом, невольным напряжением мускулов участвовать в том захватывающем, берущем за душу действе, что зовется Хоккеем. Здоровенные ловкие черти в ярких свитерах носятся по площадке в пылу сражения, а под перекрытиями мечется эхо — это чиркают по льду коньки, это шайба врезается в бортик, это стучат клюшки, это кричат тренеры… Настоящий болельщик должен быть частицей того тысячеголосого, неистового, что требует: «Шай-бу! Шай-бу!» — и удовлетворенно гремит: «Мо-лод-цы!» — или же оглушительно свистит, да так, что кажется — тяжелая крыша, дрогнув, вот-вот взлетит и затеряется в небесах. Хоккей — это…

— Спасибо, я здесь выйду.

Одинцов очнулся от хоккейных грез. Его «Москвич» уже бежал в разноцветной реке машин по пригородному проспекту.

— Не за что.

Он подрулил к тротуару. Незнакомец вышел и остановился, одергивая плащ. Одинцов помахал ему рукой и, приоткрыв дверцу, крикнул сквозь уличный шум:

— Вернетесь к себе — привет от нас вашему народу!

Незнакомец обернулся, кивнул. Голос его раздался совсем близко, словно он по-прежнему сидел в машине.

— Обязательно передам привет от землян.

Он заспешил к метро, опустив голову, а Одинцов обнаружил на заднем сиденье маленькую безделушку, выпавшую из кармана незнакомца. Или оставленную с умыслом.

Одинцов привез ее домой, и показывал во время своих хождений и разговоров, и описывал в письмах, а потом ее забрал пришедший в гости к внуку соседский пацан, когда Одинцов уже вернулся к своим аквариумным рыбкам, и никто так и не узнал, что это был портативный инопланетный аналог нашего пока еще не созданного Рога Изобилия.

Впрочем, в отношении того, что никто не знал, сказано не совсем точно, потому что Эдгар все-таки узнал. Но безделушка уже надежно потерялась.

* * *

Для того, чтобы отыскать вход во двор «Детского мира», Эдгару пришлось отшагать квартал прямо, а потом квартал направо. Он прошел под длинной аркой и очутился во дворе.