Обыкновенная семейная сцена

Мила живет недалеко от исполкома, и во все время пути мы шли молча, и это молчание было весьма красноречиво с нашей стороны.

Мы подошли к девятиэтажному дому, что напротив первой школы, она указала на свой подъезд, возле которого мы остановились. Еще раньше, за столом, во время корпоратива, в процессе разговора с одной из сослуживец она невиннейшим образом поведала о некоторых нюансах и преимуществах своего «житья», между прочим, и о том, что она живет сама в двухкомнатной квартире. Еще тогда я ощутил, что эта информация прозвучала для меня; похожие мысли были и у недалекого Дегтярева, я так думаю.

Мы продолжали стоять безмолвно у подъезда Милы, читая в глазах друг друга то, что в иные минуты почти невозможно произнести. Не знаю, каким чудом мне удалось сдержать себя и не принять этого безмолвного предложения; я помню у меня начала кружиться голова и по телу пробежала дрожь, я чувствовал… Никогда, никогда мне не приходилось испытать такого искушения, я не знал, что в такие моменты почти теряется рассудок. Но я, все же, ответил, что не могу, глазами ответил. «До понедельника, Андрей Константинович», – произнесла она ласково, голосом выражающим сожаление, но глаза ее смотрели понимающе. «До свидания», – осипшим от волнения голосом отвечал я. Что дальше творилось у меня в душе и в голове, я не объясню, потому что не умею и не помню всего хорошенько. Просто в какой-то момент я перестал владеть собой и понимать себя. Опишу лишь свои тогдашние бессознательные действия. После того, как мы с Милой попрощались, я прошел, быть может, двести шагов, совершенно не чувствуя земли под ногами, может быть, в сторону дома, даже скорее всего в сторону дома, потому что, куда мне было идти еще? Вдруг, я встал, как вкопанный, как громом пораженный, помню только, у меня сильно защемило в груди. Я развернулся и побежал, натурально побежал, Митя, назад, к тому подъезду, в котором жила Мила. Может быть, я рассчитывал ее застать на улице, но она к тому времени уже зашла вовнутрь. На двери был кодовый замок и я, как полоумный, принялся нажимать на цифры, сначала подбирая и угадывая возможный вариант кода, потом давя на все кнопки одновременно. У меня ничего не получалось и я выходил из себя: я ужасно спешил и волновался, как будто решалась моя участь, как будто я торопился пропасть. Отбежав от подъезда, на такое расстояние, чтобы были доступны для обозрения все окна вплоть до самой крыши, потому, что я не знал этажа, на котором расположена ее квартира, я принялся всматриваться: может быть, где-то покажется ее силуэт. На улице еще было видно. Я по нескольку раз заглянул в каждое окно, но так и не обнаружил того, кого жаждал увидеть. Вновь бросился к подъезду и принялся тарабанить; к счастью, мне никто не открыл. Я решил ждать возле подъезда, когда-то должен был выйти или войти какой-нибудь житель. Время ожидания я провел, ломая себе от нетерпения руки и до крови искусав нижнюю губу. Наконец, вышел какой-то парнишка, я влетел в подъезд и только тут образумился. Разве мог я так скомпрометировать молодую незамужнюю девушку, справляясь у ее соседей о ее месте жительстве в девятом вечернем часу?