Обыкновенные монстры

Перед ее мысленным взором снова и снова вставал тот момент, когда поезд с грохотом проехал прямо сквозь этого странного незнакомца, человека-тень, и он просто превратился в дым. Машинист, должно быть, тоже заметил его, резко затормозил, вышел и стал искать под колесами тело погибшего. С озадаченным видом он прошелся вдоль всего состава, заглядывая под каждый вагон, снял фуражку и растерянно почесал затылок. Ни он, ни проводники не нашли ни единого кусочка, ни одной части человеческого тела. А между тем струи дыма постепенно растянулись на всю длину поезда и растворились в воздухе. Каким бы странным все это ни казалось, никакого самоубийства явно не произошло. Каким-то образом этот человек-монстр – или кем он там еще был – попал внутрь поезда. А это означало, что в том же поезде находится и Марлоу.

По крайней мере, так размышляла Бринт, лежа в высокой траве и наблюдая за происходящим. Однако теперь, когда она сидела с растрепанной косой и искаженным гримасой лицом, прижавшись к двери последнего вагона и переводя дух, такое предположение показалось ей безумием. Люди, какими бы чудаковатыми они ни казались на первый взгляд, не могут бесследно растворяться в клубах дыма. А цирковые дамы – запрыгивать в движущиеся поезда.

Мысли Бринт прервал глухой стук, донесшийся изнутри почтового вагона, как будто на пол упало что-то тяжелое. Она замерла на месте. Потом стук повторился, на этот раз сильнее. Затем послышались явные звуки борьбы. Бринт прижала к запертой двери ухо. Ничего.

И тут что-то с визгом, похожим на жужжание осы, пробило деревянную обшивку вагона рядом с ее головой, оставив в ней маленькое черное отверстие. Пуля.

– Боже милостивый, – прошептала Бринт.

Она невольно попятилась, качаясь из стороны в сторону в такт движениям поезда. И тут в ее голове пронеслась четкая мысль: «Уходи».

Расправив плечи, Бринт подняла голову и, осмотрев край крыши, ухватилась за него и полезла вверх.

Широко распахнув дребезжащую дверцу вагона, Элис втолкнула внутрь Марлоу, подальше от ветра, а затем протянула руку Чарли. Джейкоба Марбера отсюда видно не было.

Они не стали останавливаться ни на секунду, а со всех ног побежали по коридору вагона, спотыкаясь и шатаясь из стороны в сторону. Пассажиры выглядывали из своих купе и удивленно смотрели им вслед. Элис то и дело в испуге оборачивалась. В конце вагона она распахнула дверь, ведущую на очередную площадку, и под грохот и лязг колес, под завывание растрепавшего все их одежды ветра подняла Марлоу, перелезла с ним через ограждение и перепрыгнула через сцепку.

Следующий вагон оказался вагоном третьего класса – переполненным, шумным, с рядами деревянных лавок и воздухом, пропитанным табачным дымом. Шуршали газеты, женщины в платках перекрикивались друг с другом через проход. Растрепанные мальчики с ошарашенным видом побежали дальше. Элис перевела дух, достала пистолет и, не обращая внимания на окружающих, поспешила за ними, стараясь не слишком задумываться над тем, что у нее затекли руки и ноги. Ряд за рядом навстречу ей поворачивались бледные лица. Среди пассажиров она заметила некоторых из тех, кого видела на лондонской платформе: двух вдов в черных платьях с суровыми, горькими лицами и мужчину с птичьей клеткой в руках.

Они уже были в трех рядах от конца вагона, как задняя дверь распахнулась и они увидели Коултона. Без шляпы-котелка, с раскрасневшимся лицом и потемневшими глазами.

– Ты бросил нас, сукин ты сын, – в сердцах воскликнула Элис и, подбежав, сильно толкнула его в грудь.

Даже не взглянув на нее, он обратился к детям:

– Вы все в порядке?

– Нет, – огрызнулся Чарли.

Элис взялась за рукав мальчика, призывая Чарли успокоиться.

Пассажиры продолжали таращиться.

– Позади Марбер, – сказала Элис. – Нельзя здесь останавливаться. Быстрее.

– Джейкоб? – Коултон схватил ее за плечи и пристально посмотрел ей в глаза. – Ты сказала…

Но тут его взгляд скользнул мимо нее, в переднюю часть вагона. Перехватив его, Элис обернулась.

В самом начале прохода, тяжело дыша, стоял Джейкоб Марбер, казавшийся сумеречным призраком, выросшим прямо из ночной тьмы. Некоторые пассажиры в изумлении поднялись со своих мест. От него валили сажа и дым, как от только что вытащенной из костра головешки. На руках его красовались необычно длинные перчатки; шляпу он потерял, и его растрепанные черные волосы торчали во все стороны. Он стоял как истукан, не делая ни шага вперед, чтобы подойти ближе, и только борода его вздымалась, как у какого-нибудь ветхозаветного судьи. Глаз его видно не было.

– Живо мне за спину, – скомандовал Коултон.

Он сбросил пиджак, оставшись в одном облегающем желтом жилете, и засучил рукава, как заправский уличный драчун. Элис почему-то обратила внимание на его очень короткую и толстую шею. Вдруг он весь будто запульсировал и уплотнился, его кожа словно затвердела, жилет на нем разошелся, плечи стали шире. Происходило что-то явно странное.

– Не следовало тебе здесь появляться, Джейкоб, – сказал он.