Обыкновенный принц (СИ)

Пока всё совпадало.

— Значит, ты хочешь сказать, что после твоего ухода королева осталась с драконами и яйцами, выслала Служителей якобы помогать другим, а потом с помощью так называемого Арженти выкрала яйца и сбежала?

Мастер молчал, и вдруг его стошнило, прямиком на кристалл.

— Я не знаю, я быть с алазонки, — прохрипел он, отшатываясь от кулака Морканта, не вынесшего всей красоты зрелища.

Артефакт мигал красным, и ликтор, поминая бездну, принялся его омывать сверху водой.

— Не ври, — спокойно заметил Ярвуд, подбирая ноги, чтобы не мешать сновать мимо ликтору и помощнику Морканта, — к своим девицам ты присоединился позже, это установленный факт. Где ты находился эти два часа?

— Я помогать Её величеству отправлять драконы на юг. Она приказать. И я смотреть на битва безродных и третий сай.

— Что?! — Ярвуд подскочил и через секунду стоял рядом. Но вид мастера внушал такое отвращение, что секретарь передумал дотрагиваться.

— Если вы послать летуны туда, они вам подтверждать, — через силу выдавил Тео, икнул, и Ярвуд сделал три шага назад.

— После того как все драконы, которых мы отправляли на юг в течение двух дней, не вернулись, в том числе украденные королевой, мы не можем туда послать остальных. Но завтра должны вернуться конные разведчики, и если ты не соврал…

— Аалам ждать возвращения преступники, и они очень злиться… Я должен поговорить с Его величество и Риуз-эве…

Желудок очистился второй раз, но от намного меньшего объёма содержимого.

— Зачем тебе, бездна тебя поглоти, король и ректор? — Ярвуд перестал записывать: этот мастер наговорил столько, что не верилось.

— Мой долг перед ректор. Он должен меня освободить, если считать, что вы иметь право… Меня тошнить… А король — я обещать моя королева передать ему её речь.

Ноги мастера подкосились, и он повис на цепях, теряя сознание или ослабевая от проделанных усилий.

Секретарь, ликтор и палач посовещались, и Ярвуд вынес решение. Другого выхода пока не было, как проверять информацию мастера, который, будто бы, говорил искренне, но абсолютно невероятные вещи.

Брезгливый ликтор отправился к своему начальнику — Сирнанносу — чтобы оповестить о появлении того, кого боялись, и недаром! Ярвуд пообещал вернуться с Либерисом, если тот пожелает услышать послание от супруги. Ну, а Морканту не оставалось ничего другого, как приводить в чувство пьянчугу-мастера, которого пока запретил трогать Ярвуд.

В отсутствие секретаря и ликтора, Тео сняли с цепей, приволокли к бочке и «дали напиться» — макнули несколько раз с головой, вытаскивая в последнюю минуту, как считал Моркант, чтобы не попортить «занимательный товар». Затем мокрого пленника бросили в угол с соломой высыхать.

Моркант отослал своего помощника с распоряжениями: заменить караул на свежий, принести отвар «этому куску падали», ибо в случае визита Его величества «товар» должен быть надлежащий:

— Его величество не любит тратить время попусту. Будешь молчать, я тебе по одному выдеру все ногти и вставлю их вместо зубов!

Моркант достал из своего ящика с инструментами флягу с крепким напитком, придвинул к стене стул, на котором до этого сидел Ярвуд, и вытянул ноги, собираясь выпить и вздремнуть: пыточная разминка принесла приятное лёгкое удовлетворение, а после окончательного решения Ярвуда можно будет порезвиться в полной мере.

Мастер лежал на боку и тяжело дышал, не представляя опасности. Сейчас его удерживала лишь одна цепь, но, по мнению палача, и та была лишней: тот, о ком рассказывали небылицы, оказался обычным деревенским безродным отребьем.

Прошла минута, другая. Вино было выпито, и Моркант зевнул. За решёткой менялся караул. Ближайшие полчаса обещали быть скучными.

И вдруг мастер сначала замычал, а потом запел.

— Ожил, что ли? — хмыкнул Моркант, не открывая глаз.

— Моя мать мне петь одна песня в детстве. Она помогать, когда мне плохо, — вежливо откликнулся мастер.

— Ну-ну… А лучше бы ты заткнулся, не то выпишу тебе музыкантов для компании.

Мастер застонал:

— Пожалуйста, мой живот болеть, а песня меня успокаивать. Недолго, эве, прошу!

Моркант вздохнул: что ни говори, а день с утра нервный; стоит ненадолго отдохнуть, чтобы потом с новым силами взяться за этого предателя.

— Негромко вой и недолго, понял, отребье? — он милостиво озвучил согласие, не замечая, как бережно отставленный к стене вымытый артефакт правды мерцает всполохами красного и зелёного, предупреждая палача о магическом всплеске.

*****

Носок ботинка ткнулся в спину лежащего:

— Вставай. Тебя ждёт Его величество.

Тео с трудом поднялся. Он чувствовал себя отвратительно: какое-то время назад он отдал последние силы, все, какие смог найти внутри себя, а также призвать магию земли от каменного пола, чтобы усыпить бдительность Морканта и спеть ему песню, которую тот заслуживал. После этого сам не заметил — будто провалился в бездонную чёрную яму монотонного кошмара и усталости. И падал в ней, как Алиса из сказки Кэррола, безостановочно, не видя дна.