Обыкновенный спецназ. Из жизни 24-й бригады спецназа ГРУ

Наступило утро. Несмотря на вторую бессонную ночь, спать вовсе не хотелось. Внутренний генератор энергии и нервных переживаний не давал не то что задремать — даже на месте не сиделось. На доразведку объекта пошёл один, чтобы до времени не «светить» непосредственных исполнителей.

Всю главную информацию о городском телефонном узле связи сообщил мне отец. Он ведь там работал и как нельзя лучше знал все уязвимые места объекта «диверсии». Конторские помещения и аппаратные залы занимали первый этаж обычного жилого дома. В подвальное помещение вела шахта, в которой располагались все телефонные кабеля, в том числе и спецсвязи КГБ, а уже затем шла разводка по каналам и колодцам. Оставалось только подложить к шахте имитацию заряда. Вход в подвал вела дверь, как в обычном жилом доме. Отдельный проход из помещения узла связи отсутствовал.

Добравшись до места, я непринуждённо подбрасывал в правой руке спичечный коробок и внимательно наблюдал вокруг. Затем, чтобы не привлекать внимания, перешёл проспект и сел на скамейку под навесом автобусной остановки.

Дом тщательно охранялся несколькими парными патрулями людей в гражданской одежде. Это не считая милицейского уаза и «Волги». Похоже, наш «особист» сдал нас, и местные вояки задачу диверсантов знали наверняка. Но для меня это не оказалось сюрпризом, удивительно было то, что подвальная дверь была настежь распахнута, как это обычно в жилых домах. Запомнив расположение патрулей, я двинулся обратно.

Оставалось только прорываться сквозь оцепление, и кому-то из бойцов предстояло стать «учебно-боевым воином — камикадзе». На эту роль подходил только развитый физически крепкого телосложения сержант Мороз.

В предрассветных сумерках Игорь сунул под мышку имитацию заряда и буднично отправился выполнять задачу. Вернулся он быстро. По моим подсчётам, столько времени должна была занять только дорога туда и обратно, а так, собственно, и получилось.

Без приключений добравшись до узла связи, Мороз с удивлением обнаружил, что вокруг здания нет ни души, а дверь подвала по-прежнему распахнута. Он справедливо решил, что засада находится в самом подвале, и без раздумий двинулся туда. К его удивлению, там тоже никого не было, и сержанту оставалось только прикрепить «мину» к шахте с кабелями.

С недоумением он выбрался на улицу и помчался обратно. Именно с таким выражением лица он предстал перед нами в дверном проёме.

После завтрака из обувной коробки соорудили ещё одну имитацию заряда. Я сунул внутрь листок бумаги с описанием того, где находится первый — основной — результат учебной диверсии. Теперь пришла очередь отправиться к узлу связи молодому бойцу с задачей подкинуть коробку из-под обуви через окно прямо в аппаратный зал.

Я вышел чуть раньше его, не забыв прихватить спичечный коробок. Самым лучшим местом для наблюдения была всё та же автобусная остановка. Через несколько минут появился мой разведчик, и стало понятно, что он уже находится под контролем сотрудников КГБ. Очевидно, обувная коробка вызывала подозрения. Прямо на газоне возле здания стоял старенький красного цвета автомобиль «Москвич». Как только боец его миновал, из машины махнули рукой, несколько человек поднялись со скамеек и кинулись к разведчику. Однако было уже поздно — тот швырнул в открытое окно «заряд» и кинулся прочь. На случай, если бы рама не была распахнута, у солдата за поясом была спрятана железяка.

У моего бойца было огромное преимущество — он сильно боялся, а страх, как известно, лучший стимул к спасению. На конспиративную квартиру я вернулся раньше его.

Пара часов нервного ожидания закончилась радостным исходом. В дверь постучали условным стуком. Оказалось, что разведчик от преследования быстро оторвался, а всё остальное время сидел на лавочке, боясь, что приведёт за собой «хвоста». Только убедившись, что ничего подозрительного и опасного нет, направился домой.

На следующее утро учения официально закончились, и после полудня мы без опаски выдвинулись на вокзал. В этот раз конспирации не потребовалось, и мы с комфортом расположились в плацкартном вагоне. Пограничники при проверке документов изучили мою картонку с той же надписью «Витязь-17» и без лишних вопросов удалились.

Вечером в наступающих сумерках я сидел возле окна купе и мечтал об орденах и медалях. Вдалеке, в той самой заболоченной низине виднелись две жёлтые точки. Там, где ещё трое суток назад увяз наш ЗИЛ, теперь «сидели» уже два «Кировца».

На станции нас встречал лично начальник штаба подполковник Федырко со свитой. Он пожал мне руку, обнял и восторженно произнес:

— Ну, Эдуардыч!

Это повергло меня в шок. Раньше ничего, кроме издёвок, я от него не слышал, а тут вдруг такой тёплый приём.

Ещё он пообещал кучу наград и поощрений бойцам, а мне… тут он сделал жест, каким обычно рыбаки обозначают пойманную рыбу в своих сказках. Так оно и получилось. Наш начальник штаба действительно оказался рыбаком или тем словом, что с ним рифмуется.