Обжигающая страсть

Вы поезжайте с Володей домой, отдохните. Все равно важных дел сегодня нет. Хорошо, Степан Николаевич?

— Да, Маша, спасибо…

Кравцов понял, что ему сегодня действительно нечего делать на работе. Его тошнило, болела голова, страшно хотелось спать и не было никакой возможности хоть сколько-нибудь сосредоточиться.

Он с облегчением уехал домой…

Светлана Васильевна встретила их с Володей на пороге квартиры так, как умеют встречать только опытные, всего повидавшие на своем веку жены — спокойно, без криков и упреков впустила их в прихожую, отправила Володю на кухню, а Кравцова проводила в кабинет и уложила спать, набросив на него сверху плед…

Под вечер, когда Степан Николаевич, наконец проспавшись, отправился принять ванну, Светлана вошла к нему и присела на маленькой табуреточке, молча глядя на мужа.

— Света, ты прости… Сорвался как-то. Сам не пойму.

— Ладно-ладно, лежи уж, — она протестующе взмахнула рукой, не позволяя мужу подняться из ванной. — Я тебя, Степа, давно уже не ревную — никуда ты от меня после стольких-то лет не денешься… Ты мне лучше вот что расскажи: Володя на кухне что-то упомянул насчет твоего возможного назначения председателем комитета. Это правда?

— Господи, он-то откуда знает?

— Шоферы и секретарши, Степа, всегда все знают. Так это правда?

— Да.

— И когда стало известно?

— Пару дней назад. После моего доклада в Думе. Помнишь? Мы просто посидели, поговорили с Иваном Васильевичем… Ну, с Птичкиным, со спикером…

— И что он сказал?

— Что наш председатель долго и серьезно болеет… Что я отлично справляюсь со всеми его функциями… Что мое выступление оставило очень хорошее впечатление и… Словом, Мезенцев скорее всего подаст в отставку и возможно даже попросит лишить его депутатских полномочий по состоянию здоровья, и на его должность я — лучший претендент.

— А тебя Дума утвердила?

— Он сказал, что уже были предварительные разговоры с лидерами почти всех фракций, и моя кандидатура не вызывает ни у кого особых возражений…

— А ты сам что думаешь?

Кравцов замолчал, откинув голову на край ванны и устало прикрыв глаза.

— Я не знаю, Света, — продолжил он спустя мгновение. — Я, правда, ничего не знаю…

— Почему?.. Ты что, думаешь, не потянешь? Не справишься?.. — Светлана Васильевна забеспокоилась. — Ведь у тебя такой опыт! И сейчас ты делаешь всю работу…

— Потому что… Ну, потому что…

— Ты что?!

— Может быть, я просто не хочу быть на самом верху?.. Нет! Что-то другое, Света, но я… Я не могу объяснить этого. Даже самому себе. Понимаешь?

— Степа, перестань!.. Кто лучше тебя справится?

— Никто.

— Ну, вот видишь! Степа, у тебя сейчас просто болит голова, и ты сам не понимаешь, что говоришь…

Она встала и направилась к двери, но на пороге обернулась и ласково улыбнулась Кравцову:

— Ладно, кончай вылеживаться. Выходи быстрее, я тебе сегодня такой ужин приготовила!..

Целую неделю, несмотря на настойчивые уговоры Макара и его ежедневные визиты в офис и к ней на квартиру, Лолита отказывалась от свиданий, мотивируя свое нежелание отвратительным самочувствием.

Она действительно не хотела никого видеть. Кроме Степана…

X

Жизнь, между прочим, текла своим чередом.

Депутаты Госдумы вернулись наконец в Москву и приступили к своим непосредственным обязанностям, дни и ночи проводя в стенах огромного здания и бесконечно заседая во фракциях, комитетах, комиссиях и на пленарных встречах Палат.

Степан Николаевич согласился с предложением Птичкина, и на одном из первых же послеканикульных заседаний большинством голосов Комитет Думы по делам СНГ избрал нового председателя — Кравцова.

Он с первого же дня с яростью взялся за работу, благо времени на вхождение в курс дела Кравцову не требовалось, — еще на должности зампреда он фактически «тянул» Комитет. Но новое кресло все же давало Степану Николаевичу новые полномочия, и теперь Кравцов реализовывал все давно задуманное, с головой уйдя в работу, в документы и в реорганизацию, целыми сутками не вылезая из своего кабинета и зачастую даже оставаясь там ночевать…

Макар с нетерпением считал дни, оставшиеся до свадьбы.

Редактор, скрепя сердце, наконец-то дал согласие на предоставление отпуска («Макар! Ну как ты можешь жениться в такое время — Дума вернулась, Совет Министров готовит пакеты новых соглашений со странами СНГ, ЕС затевает вокруг нас какую-то непонятную возню, рейтинг президента падает с каждым днем, и народ все чаще поговаривает об импичменте — а ты! Ты в это время надумал жениться! Ну, дело, конечно, нужное… Но ты и меня пойми — кто работать-то будет?! До зимы не мог подождать? Летом не успел? Эх!..»), и теперь Кравцов-младший тоже много и плодотворно работал, подгоняя «концы», чтобы не нарушать раз и навсегда установленного самому себе правила не уходить в отпуск, не завершив всех дел…