Обжигающие оковы любви

Как завороженная, я глядела на это прекрасное существо, явившееся в мою комнату. Животный страх, накрывший меня безумным ужасом, отступил, я ощутила, как в комнате становится светлее. Мои волосы вновь засияли, как несколько дней назад, на этот раз гораздо ярче, буквально ослепляя, заполняя светом все пространство.

Раздался грохот, дверь слетела с петель. А вместе с ней в покои ворвался стражник. Я вздрогнула, поняв, что нахожусь одна в комнате, не считая моего незадачливого охранника.

– Окно разбилось, – воскликнул мужчина, недовольно оглядывая меня. – Что же вы, леди, дверь-то не открыли мне? Я ломился, а вы стояли и смотрели. Как же так?

* * *

Нилс спешил. Он понимал, что сильно рискует, обратившись за помощью к высокопоставленному лицу, но сам был не в состоянии защитить свое сокровище. Садовник судорожно сжимал пачку бумаги, бережно прижимая к своей груди. Давно надо было отдать листы переплетчику, чтобы сделал книгу. Столько ценной информации, годы жизни. Множество описаний растений, рисунки цветов, ценные знания, которые после его смерти мало кого заинтересуют.

Нилс давно уже жил в своем собственном мире, ему хватало четырех стен оранжереи, построенной по приказу покойного короля, и выходить на улицу, чтобы увидеть застывшую в вечной зиме Элларию, не было никакого желания. Нилс берег и лелеял каждый новый росток, радовался, как ребенок, весеннему цветению и убивался от горя, когда очередное растение чернело и гибло.

Проклятие, павшее на страну, стало его личной трагедией. Он оплакивал каждое погибшее дерево в некогда великолепном саду, замерзшие цветы, засохшие кустарники. Если бы Нилсу предложили выбрать жизни всех жителей в обмен на его погибший сад, он, не задумываясь, выбрал бы второе. Смерть за смерть. Кровь детей Аманэля, в обмен – смерть элларийцев. Равносильная сделка. Но почему пострадали его цветы, этого он понять был не в состоянии.

– Стой! – Старик задумался и чуть было не оказался сшибленным с ног грозным стражником. Высокий воин угрожающе сдвинул брови, не позволяя идти дальше.

– Мне надо… позвольте, – заикаясь и испуганно дергаясь, пролепетал он. Часть листов выпала из дрожащих рук и веером разлетелась по каменному полу. Нилс упал на колени, принявшись лихорадочно собирать рисунки, испуганно дергаясь.

– Что здесь происходит? – поинтересовался усталый голос.

– Сэр, да вот старик тут растележился посреди коридора, – тут же отозвался охранник. – Ты чего забыл в этом крыле? А ну проваливай поскорее, не видишь, мешаешь пройти его светлости.

– Мне… к королю надо.

Нилс услышал, как его голос дрогнул, он был не уверен, что стоит рассказывать его величеству абсолютно все, но часть правды придется открыть. Только в силах повелителя сберечь Лорейн.

– Ишь, – хмыкнул стражник, – чего удумал! К королю ему. Совсем ум потерял, старик?

– Но это важно, – пролепетал Нилс, стушевавшись перед жестким взглядом. Не смея поднять голову, чтобы посмотреть на высокородного лорда, которому он помешал продолжить путь.

Его пальцы потянулись к последнему пергаменту, на котором была изображена прекрасная красноволосая дева. Но мужчина оказался проворнее, нагнулся и забрал рисунок.

– Позвольте… мне нужно идти.

Нилс встал с колен, не решаясь отобрать лист бумаги у представителя высшей знати.

– Занятный рисунок, – обратился к нему лорд, с любопытством разглядывая свою добычу. – Значит, ты об этом хотел поговорить с королем?

– Да, да, – закивал Нилс. – Ваша светлость, может, вы поспособствуете? Он должен меня выслушать. Это очень важно.

– В последнее время король не желает прислушиваться ни к чьему мнению, кроме своего, – ухмыльнулся лорд. – Но я весь во внимании, пройдем до моих покоев. Я готов уделить тебе время и выслушать.

Взгляд садовника трусливо забегал по коридору, но выбора у него не было. Придется довериться. К тому же репутацию стоявшего перед ним человека он уважал больше, чем самого короля. Да, так будет даже лучше, а то этот мальчишка в последнее время все больше разочаровывает двор, к тому же ставит физические потребности выше духовных. Лорейн нужна ему как постельная игрушка, а она самое ценное сокровище в этом дворце. С ней нельзя так грубо, ее надо беречь, как редкую нежную птичку. Если понадобится – посадить в клетку, любить ее, лелеять.

Улыбаясь собственным мыслям и открывающимся перспективам, старик семенил за лордом. Оказавшись в роскошных покоях, он немного смутился, но дружелюбный тон заставил облегченно вздохнуть и расслабиться.

– Сэр, я начинаю думать, что само провидение послало вас, – заявил Нилс, отхлебывая из кубка предложенное вино.

Хозяин комнаты тем временем прошел к столику, на котором стоял серебряный сундучок и, откинув крышку, внимательно посмотрел на почерневший от времени сухой цветок. Он чувствовал, что с этой девчонкой не все так просто, вот только откуда старик так много знает?

– Так на чем мы остановились? – Лорд обернулся и окинул холодным взглядом садовника.

– Что вы знаете об Аманэль? – вместе с хмелем к Нилсу пришла и смелость.