Обжигающий айсберг

Когда истребитель вернулся на станцию, информация о бое еще не поступила. Только разрозненные, скомканные сведения, что схватка еще идет и наши не разбиты. О Фенте не говорилось ни слова. Что, впрочем, совсем не удивительно. Сотни лучших военных экипажей сражались бок о бок с нашим капитаном. И каждого из них кто-то ждал, за каждого кто-то безумно волновался, надеялся поскорее получить известие…

Сообщение с помощью браслетов-компьютеров, конечно же, оказалось уже недоступным. Я все равно попыталась связаться с Фентом, но космические помехи препятствовали. Нас ведь разделяли не только километры, черные и немые просторы Галактики. Между нами пролегли поля астероидов, встали «грудью» звездные системы, мельтешили в своем вечном движении: кометы, метеориты и космический мусор…

Присутствие Дреймора несколько успокаивало. Хорр не пытался меня утешить, не взывал к уму и сообразительности. Просто стремился находиться поблизости. Проводил меня до квартиры на станции, Эля с ее экипажем еще дежурили.

Дреймор почти дотащил меня до кухни и заварил крепкого черного чая. Добыл по ящику, связанному со столовой, горячую пиццу с поджаренными колбасками, пышные булочки с маком и кунжутом и острый суп с морепродуктами. В комнате упоительно запахло креветками, твердым сыром и сладкими помидорками. Чай с мятой согрел холодные губы.

Я присела и просто цедила напиток, не в силах запихать в рот кушанья. Казалось, они встанут колом…

Дреймор включил мой личный компьютер и вместе со мной ожидал известий.

Вот так, наверное, и ждут родственники несчастных, которым мы помогаем на службе. Надеются, что близкие выжили: здоровы и практически невредимы, вовремя ограждены от опасности. Рассчитывают на наш профессионализм, скорость и маневренность истребителей, на хорров, что утешат и успокоят, решат конфликты и примирят потерпевших.

Теперь я понимала эмоции родственников, что постоянно связывались с истребителем, спрашивали, просили, даже умоляли, чтобы побыстрее узнать последние новости. Также и я себя сейчас чувствовала.

Я знала теперь – Фент меня любит. По-настоящему сильно, глубоко и серьезно. Все его чувства, сиюминутные эмоции и намерения связаны с нашим совместным будущем. Я не сомневалась больше ни капли. Даже забыла о своих вопросах. О том, откуда станх меня знает, как догадался встретить в лаборатории – тогда, в день нашего первого знакомства. Все это осталось за кормой переживаний, казалось ненужным и наносным по сравнению со страшной возможностью, что Фента сейчас ранят или убьют. Об этом мне даже думать не хотелось. Голова сразу шла кругом, в горле застревал колючий комок и на языке чувствовалась горечь…

Я не находила себе места. Сведения с поля боя радовали. Наши уверенно теснили джеттов – теперь все знали, кто нападающие, неопознанные враги и нарушители. Противники окружены и обездвижены. Но часть наших судов оказались уничтожены, некоторые – серьезно повреждены, раненых оттуда эвакуировали. Я все ждала сведений про Фента, но про него по-прежнему ничего не говорилось.

В списках погибших командир пока не значился. Я каждую минуту обновляла данные. Новые имена и фамилии появлялись страшными загагулинами, навсегда перечеркивая чьи-то жизни.

Бой завершился, информация обновилась. Полные списки раненых и погибших. Фента среди них не обнаружилось, зато его имя внезапно появилось среди тех, кого захватили джетты.

У меня просто сердце упало, ноги подкосились и ослабели.

Только что я металась по комнате, словно тренируюсь на Олимпиаду, и вдруг бессильно рухнула в кресло.

Дреймор погладил меня по плечу и произнес спокойно, но проникновенно:

– Олеся, он жив и, думаю, цел. Вряд ли такого ценного пленника начнут серьезно пытать или подвергать опасности. Я абсолютно уверен, все с ним в порядке.

И будто в подтверждение слов приятеля, по связи прилетела новая информация.

Ошеломила, потрясла и обескуражила…

С нами связался посланник джеттов – и не кто-нибудь, а сын императора.

Его лицо появилось на экране, очень похожее на лицо станха. Широкое, массивное и по-своему благородное. Скорее округлое, нежели вытянутое, со свойственным джеттам узким подбородком и раскосыми глазами с вертикальными зрачками. Многие сравнивали джеттов со змеями и теперь я понимала истоки ассоциации.

Не только глаза этому способствовали. Осторожные, скользящие движения, быстрая и резкая жестикуляция, и голоса – слегка шипящие.

Станхийские мужчины носили длинные волосы и обычно никак их не собирали, максимум делали низкие хвостики. Джетты любили скручивать пряди и создавать на голове причудливые прически. Выглядело странновато и слишком женственно.

Светло-каштановые волосы высокородного джетта свободно падали на плечи и спину. Видимо, он стремился создать облик, как можно более привычный человеческому глазу.

Выглядел джетт строго и торжественно. Синяя куртка из материала, похожего на ткань для формы патрульных, несомненно придавала ему мужественности.