Очаг

Правда, слухи о том, что на его спине имеются какие-то непонятные следы, существовали и раньше. Первыми их увидели еще в детстве дети, купаясь вместе с Ягды в реке. Но в ту пору эти следы напоминали не ладонь человека, а скорее, следы собачьих лап на мокром песке. И он не был тогда похож на человека с отпечатком ладони на спине, в будущем ставшим сильным богатырём, которого никто не мог повергнуть в борьбе и уложить на спину. Когда он вступал в борьбу, кто-нибудь из сверстников обязательно валил его на землю. Так что уже тогда было понятно, что он никогда не будет пальваном, победителем схваток на всяких торжествах. В том, что Ягды не стал именитым борцом, его бабушка в те годы винила свою невестку Бостан – мать мальчика. Будто бы во сне к Бостан пришёл сам святой символ мужества в легендах мусульманского мира Хезрет Али и сказал: «Я положу глаз на твоего сына, а ну, открой его спину, а ты прочитай молитву и докажи, что являешься мусульманкой!». А она жутко испугалась горой, нависшей над ней могучей фигуры Хезрета Али и от страха не смогла даже слова вымолвить. Али решил, что она неверующая, поэтому нехотя коснулся спины его мальчика. «Эх, если бы его мать тогда выполнила наказ Али, всё могло бы быть иначе!..» – сокрушалась бабка. Но после того, как Ягды был избран председателем сельсовета, и о нём заговорили, почти забытые слухи об его избранности вспыхнули с новой силой. Теперь кое-кто, веря, что их слова будут доведены до слуха главы сельсовета, непременно произносили: «Я же говорил, что отпечаток пальцев Хезрета Али на спине Ягды сыграет в его жизни решающую роль, что он получит от этой жизни всё, в том числе и власть». Однажды, когда разговоры о «пяти пальцах» святого гуляли по всему селу, Нурджума однажды оставшись наедине с Ягды в конторе, по-дружески спросил:

– Эй, Кабан, говорят, у тебя на спине отпечатались следы пяти пальцев Хезрета Али, это правда?

– Сам я их не видел, но какой-то след под лопаткой имеется. Так говорит Сонагуль, – в качестве достоверного свидетеля он назвал имя жены.

– Если жена говорит, значит, и товарищ Ханума тоже должна была видеть, – шутливо произнёс Нурджума, приплетя к этому разговору и Хануму.

Ягды вспылил:

– Эй, Шаллак, с тобой как с человеком разговариваешь, а ты не можешь без своих глупых подколок!

В один миг они смотрели друг на друга как разъярённые петухи, вот-вот готовые сцепиться.

– Говорят, Хезрет Али отпечатал свою ладонь на твоей спине, когда ты спал. А сам-то ты его видел, что ещё он сказал тебе во сне? «Будь спокоен, где бы ты ни был, я заступлюсь за тебя!», так?

– Честно говоря, я не очень-то помню, видел я его во сне или нет, а если и видел, то напрочь забыл. Только помню, как чесалась спина, когда я был мальчишкой, и я чесал её о стены, о деревья, как будто чесоткой заразился…

Нурджума хмыкнул, закинул в рот порцию насвая, а затем, смягчившись, посоветовал:

– Эй, Кабан, вижу я, ты и сам поверил в эту измышленную чепуху. Если послушаешься, мой тебе дружеский совет. Пусть люди что хотят, говорят, ты же больше никогда не говори об этом. Знаешь, что могут с тобой сделать, если ты в наше время станешь говорить, что на твоей спине есть отпечаток пальцев святого Хезрета Али? Ныне новая власть же враждует с религией и её адатами, а если ты будешь гордиться своей связью со святым… Знаешь что, друг, никто не посмотрит, что ты правишь сельсоветом, не только тебя одного, но и всех твоих близких поставят к стенке. Ты же видишь, что новая власть не признаёт никаких святых кроме себя!

Нурджума увидев, что на лицо Ягды набежала тень, решил разрядить обстановку, и продолжил в прежнем шутливом тоне:

– Эй, Ягды, а ну, закати рубаху на спине, посмотрим, еще раз что там у тебя нарисовалось. Так там не след от ладони Хезрета Али отпечатался, может, это след от ноги вашего свинского пира, или как там его называют по-вашему!

На самом же деле следы на спине Ягды появились совсем по другой причине, и связано это было с нерасторопностью матери мальчика Бостан. Однажды она жарила лепёшки – чапады, раскатала тесто, чтобы аккуратно опустить в кипящее в казане масло, но нечаянно выронила его из рук, и лепёшка шлепнулась в казан. Брызги кипящего масла разлетелись в разные стороны, и попали на спину рядом игравшего тут же ребёнка.

Обожжённый ребенок так сильно плакал, что успокоить его не было никакой возможности. Бостан смазывала ожоги своим грудным молоком, кефиром, прокалённым маслом, ничего не помогало, мальчик кричал от боли не переставая. И лишь когда силы покинули ребёнка, он уснул. Услышав громкий плач ребёнка, в дом заглянула свекровь, спросила: «Что случилось, почему ребёнок так долго плачет?». На это невестка ответила: «Этот ребёнок со вчерашнего вечера не умолкает¸ не знаю, какой бес в него вселился. Может, сходить надо с ним к ишану ага, пусть помолится, снимет с него порчу и даст талисман». Невестка так и не призналась в том, что случилось на самом деле, скрыла свою вину.