Очаг

Со временем ранки зажили, но следы от кипящего масла в виде клейма навсегда остались на спине мальчика. Поначалу пятна находились в одном месте, но по мере того, как мальчик рос, она стали рассыпаться спине, при этом увеличиваясь в размере. Шестое пятнышко ушло под мышку, поэтому оно стало незаметным, и на спине остались пять пятен, которые расположились таким образом, что получился рисунок пятерни…

С тех пор, как Ягды обеспечил его углем в достаточном количестве, кузнец Бегендик, засучив рукава, трудился не покладая рук. Глава сельсовета время от времени наведывался в кузницу, следил, как идёт подготовка инструментария к газы – земляным работам. На этот раз, когда Ягды посетил мастерскую Бегендика, там находилось несколько односельчан. Они расположились в тени ильма, растущего напротив мастерской. В горне гудел огонь, отчего в кузнице жара стояла невыносимая. Обливаясь потом, Бегендик широко распахнув двери мастерской, вместе со своим помощником, крупным молодым человеком по имени Гурбандурды, лупили по раскалённому металлу, правили лопаты.

Здесь же был мулла Акы, тихим голосом он проповедовал религиозные догмы, завладев вниманием присутствующих рядом с ним людей. Он был мастером чтения Корана, и рассказчиком был превосходным. Находясь рядом с ним, люди ни за что не хотели уходить от него. В народе поговаривали о том, как однажды Гыты кел, заслушавшись проповедей муллы, долго дремал и не мог заметить, как пустил струю в штаны.

Вот и сейчас он рассказывал о пророке Ное, который, спасаясь от всемирного потопа, по совету Господа собрал в своём ковчеге каждой твари по паре, в том числе своих сыновей и невесток. Дождь лил, как из ведра, и это было похоже на конец света. Ковчег поднимается всё выше и выше, отрываясь от земли. Ноя можно понять, через Господа Бога он хочет подчинить своей воле всё, что его окружает. Всё, что он делает, совпадает с проповедями муллы Акы, тот тоже при помощи религии пытается заставить народ слушать его и подчиняться ему.

Ной мог кого-то пустить в свой ковчег, а кого-то не допустить, и эта легенда была сродни тому, что творилось в настоящее время: кого-то брали в колхоз, а кого-то туда не допускали. Люди невольно задумывались: «Оказывается, такое было и в доисторические времена».

Прискакавший на коне вместе со своим джигитом Ягды, не обращая внимания на сидящих под деревом людей и высокомерно ответив на их приветствие, слез с коня прямо у входа в кузницу. Отдав поводья помощнику, стал делать вид, будто интересуется ходом работы, спросил:

– Уста, ну, и как дела идут?

– Нормально, кемсит, – приветливо ответил Бегендик уста, погладив ладонью окладистую бороду, производящую впечатление надетой на лицо торбы.

– Как движется работа?

– По одному, по двое приходят люди, которые поедут на газы, приносят в починку свои лопаты, серпы.

– Давайте, постараемся не подвести, а то некоторые думают, если людей сослали, в селе все работы встанут. Покажем всем, что не на них держится земля…

При упоминании ссыльных на потное лицо Бегендика уста набежала тень, Ягды это увидел, но сделал вид, что не заметил, не придал этому значения. Про себя кузнец подумал: «Этот мерзавец заметил Кымыша-дузчы, кидает камешки в его огород». Ягды ждал, что кузнец согласится с ним, отреагирует на его слова, но тот промолчал. Напротив, испытал ощущение, будто эти слова сорвались с его языка, бросил виноватый взгляд в сторону Кымыша-дузчы, который в это время с кем-то мирно беседовал в тени дерева. Про себя же подумал: «Спрашивается, к чему было сейчас заводить этот разговор? Разве эти несчастные и без того не настрадались?» Ему не понравилось поведение Ягды, и он про себя выругал его самыми последними словами. Бегендик уста вынул из огня раскалённую лопату и сунул её в воду, чтобы остудить. Вода издала громкое шипение. Так же он поступил и с серпом.

Ягды сельсовет наблюдал за аккуратной работой Бегендика уста, и ему это нравилось.

– А чей это серп? – спросил Ягды, ожидая, что уста назовёт чьё-то имя. При этом вопросительно посмотрел в ту сторону, где в тени сидели люди. Уста, словно ждал этого вопроса, ответил сразу же:

– А серп, кемсит, моего друга Кымыша ага!

Узнав, что среди присутствующих находится и Кымыш-дузчы, Ягды почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Он даже не заметил как резко повернул голову в сторону сидящих, отыскивая взглядом старика. Подъехав к мастерской, Ягды не обратил до этого внимания на толпу, поэтому не заметил Кымыша. Не знал он, что среди людей находится человек, о чьих сыновьях он только что с таким пренебрежением отозвался. Старик сидел среди людей и спокойно о чём-то беседовал с ними, делая вид, что никого не видит и никого не слышит.

Увидев старика, Ягды неожиданно немного растерялся.

– Салам алейкум, Кымыш ага! – почтительно поздоровался с ним, давая понять, что не сразу заметил его.