Очаг страха

— Для этого я и попросила следователя разрешить мне поговорить с вами. Сразу скажу, Клава, что я не намерена принимать чью-либо сторону или уверять полицейских в том, что они что-то поняли неправильно. У меня нет желания запихнуть вас или Сергея за решетку. Я не желаю мешать светлое имя Георгия Юрьевича Степнова с грязью, а также не преследую цели выставить Олега Степнова матерым преступником. Мне нужны факты, мне нужна правда. Вам придется ее выложить, и если не мне, то следователю, тут без вариантов. Сергей достаточно внятно изложил мне свою версию событий. Теперь ваша очередь. Все изменилось, Клава. Очень советую не выгораживать никого. И себя тоже. Вы готовы ответить на мои вопросы?

Она смотрела в окно, за которым виднелось только темное небо и верхушка какого-то дерева. Злость во взгляде постепенно сменилась отчаянием, а в глазах появились слезы. Клава оказалась не такой уж непробиваемой.

— Готова, — сказала она и сложила руки на коленях. — Спрашивайте.

В одной из небольших кафешек славного Тарасова предлагали «Блюдо дня». Это был сырный суп с гренками. Здесь было не слишком людно, несмотря на то, что наступило время обеденного перерыва. Обедать Кирьянов предпочитал в своем кабинете, редко выбираясь наружу. Но сегодня я решительно настояла на встрече.

— Что, вот прямо так нужно поговорить? Что-то срочное? Тань, ну прошу. Приходи ко мне, я чаек такой прикупил — не оторвешься.

— Я заказ сделала, — соврала я, не моргнув накрашенным глазом. — В твоем кабинете мне хочется чеканить слова, не вкладывая в них душу, а она требует поговорить с тобой в дружеской обстановке тепла и уюта.

— Кто требует? — не понял Кирьянов.

— Душа.

— А.

— Кафе через дорогу, я сижу около окна, меня ни с кем не спутаешь. Обед у тебя начинается через десять минут, я много времени не отниму. Приходи, Кирьянов. А еще у меня для тебя есть подарок.

Кирьянов пришел. Я сразу поставила перед ним трехлитровую банку меда. Официант мгновенно оказался около нашего столика:

— Со своим приходить очень не рекомендуется, — с улыбкой сказал он.

— В банке мед, а не три литра пива, — сурово ответил на это подполковник. — Было бы пиво — ваши претензии были бы обоснованны. Вы что, думаете, что я сейчас запрокину эту бадью и буду из нее лакать?

— Нет, — подумав, ответил официант. — Но правила…

— Не нарушаем мы, — успокоила я официанта. — Кстати, сырный суп просто прекрасен. Повару наши благодарности.

— Так вы же еще не попробовали.

— Я по внешнему виду определяю, — несло меня. — Здесь четыре или три сорта сыра использовалось? Три, думаю. Это я по аромату поняла. А мед, знаете ли, это подарок вот этому человеку, — кивнула я на Кирьянова, который очень удачно в этот момент сунул ложку с супом в рот. — Я привезла мед издалека, и мы не собирались распивать его, сидя в вашем кафе. Со своим нельзя, разумеется. Вот кофейку я бы обрадовалась, но заказ мой где-то застрял. Будьте добры, разберитесь.

Официант открыл рот, но ничего не сказал. Затем развернулся и ушел.

— Рассказывай, — напомнил мне Кирьянов. — Этот друг ушел, но сдается мне, что второй вот-вот подвалит. Банку из принципа со стола не уберу. Мне на пол ее ставить, что ли? Спасибо, кстати. Семья обрадуется. Ну, давай, делись.

Кое-что я уже успела изложить своему другу чуть раньше по телефону, когда вернулась. Но тогда до показаний Клавы дело не дошло.

— Представь себе, — начала я, — что ты дворецкий в замке.

— Представил, — тут же ответил Кирьянов, загребая ложкой новую порцию супа. — Это все? Ничего себе. Вот это интрига. Офигеть можно. Не ожидал такого поворота… Ладно, — успокоился он, посмотрев мне в глаза. — Продолжай, я просто немного на нервах.

— Ты — дворецкий. И бесконечно предан владельцу замка и тем, кого он любит. И когда с кем-то из этих людей случается неприятность, которая приводит к нехорошим последствиям, то ты, всячески обходя правосудие и забивая на здравый смысл, любым способом пытаешься отвести от них подозрение.

Вот таким дворецким и была Клава. Прикрывала всех, кто был ей дорог. И, заметь, совершенно бескорыстно. Помнишь момент, когда дело об исчезновении Игоря Толубеева неожиданно закрыли? Следствие было прекращено за недостаточностью улик — вот такая версия была озвучена всем, кто был в этом замешан.

— Помню, помню. — Кирьянов отставил пустую тарелку в сторону. — Дай угадаю: кто-то попросил прекратить расследование?

— Попросил Георгий Юрьевич Степнов. Будучи одновременно отцом Олега и дедом Сергея, он уделял мальчишкам очень много времени. Помогала ему в этом и домработница Клава, которая торчала рядом от заката до рассвета. После того, как Игоря Толубеева перестали искать, она совершенно случайно стала свидетелем двух ключевых моментов в этой истории. Сначала услышала, как нетрезвый Олег признался Георгию Юрьевичу в случайном убийстве Игоря, а чуть позже подслушала телефонный разговор Георгия Юрьевича с одним из высокопоставленных лиц из среды органов внутренних дел, во время которого Степнов-старший умолял это лицо свернуть расследование якобы из-за недостаточности улик.