Читаем Очаг света. Сцены из античности и эпохи Возрождения (СИ) полностью

М о н а  Л и з а. Смелость! Записка звучит интимно, не правда ли? А не побоялась ни мужа, ни властей. Она достойна восхищения.

Л е о н а р д о. Мы ценим в людях те качества, какие ощущаем в себе, как возможность или необходимость. Вы смелы, Мона Лиза?


Поэт отходит в сторону и дает знак музыкантам. Звучит музыка в унисон со странными звуками стеклянных полушарий фонтана и воды.


              Л е о н а р д оСмутил я вас вопросом? Почему?             М о н а  Л и з аЯ слышала о... дружбе КонтессиныИ Микеланджело, ну, в юности,Когда ни он, и ни она помыслитьЕдва ль посмели о любви...              Л е о н а р д о                                                 ПомыслитьКак раз могли, как в юности бывает,Когда и слов не нужно, взор открытый,Движенье губ, волнение в крови, -Вот и любовь, какая снится позжеВсю жизнь.


              М о н а  Л и з а                     И все?               Л е о н а р д о                                  О чем вы?              М о н а  Л и з а             ( со смущением)                                                       Нет, я так.А сами вы? Любили ль вы кого?Красавец целомудренный - ведь редкость.              Л е о н а р д о      ( опуская кисть и поднимаясь)Мы с вами квиты.              ( Актерам.)                                  А теперь вам слово.


   Актеры начинают некое представление.


Сцена 2


Там же. Леонардо да Винчи входит в дорожном плаще и с сумкой. Ковра и кресла нет, фонтан безмолвен, цветут лишь ирисы.


              Л е о н а р д оЧто я услышал? Только слов обрывок,Из разных уст, быть может, лишь случайноСложился тайный смыл, и сердце сжалось.Три года приходила и садилась,Безропотно, с доверием к искусству,Причастной быть желая к красоте,С монахиней безмолвной, не таясьПред нею никогда - в словах, в улыбке.


  Из-за кустов появляется лань.


Ты здесь? И тоже ждешь ее? Ну, значит,Придет, узнавши о моем приезде,Как обещалась тоже возвратитьсяВ Флоренцию три месяца назад.


Леонардо снимает плащ, пускает фонтан, выносит во двор кресло, ковер, картину под покрывалом.


В последний день, я думал, не придет;Я ждал с волненьем, медлила она,И вдруг вошла одна, и оглянулась,Сестры Камиллы нет, как в удивленьи.


Входит Мона Лиза, оглядывается и всплескивает руками. Леонардо встречает ее, как всегда, с удивлением, не сразу узнавая ее такою, какой она уже жила в его картине. Приласкав лань, Мона Лиза опускается в кресло, и белый кот вскакивает на ее колени. Поскольку сияет солнце, Леонардо задергивает полотняный полог, и воцаряется нежный полумрак, придающий лицу молодой женщины  таинственную прелесть.

Я думал, не придете вы сегодня.            М о н а  Л и з аВ последний день, в надежде, что вы точкуИль штрих поставите на полотне,Чтоб счесть работу завершенной ныне?            Л е о н а р д оТеряете терпение?            М о н а  Л и з а                                  Еще бы!Три года, будто в церковь, постоянноЯ ухожу куда-то; тайны нет,Флоренция вся знает, где сижу,Слух услаждая музыкой и пеньем...            Л е о н а р д оПри вас монахиня ведь неотлучно,Приличья все соблюдены, не так ли?            М о н а  Л и з аО, не смешите флорентийцев! Тех,Кто вырос на "Декамероне". МаслаЛегко подлить в историю о нас.                 Л е о н а р д оСудачат?              М о н а  Л и з а                 Да, но муж мой лишь смеется.Он знает вас, меня, и прав, конечно.Он говорит, я уж похожа сталаНа вас, как муж с женой чертами схожи,Живя друг с другом в мире много лет.Вы завтра уезжаете?                Л е о н а р д о                                     Нет, нынче.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное