Читаем Очаг света. Сцены из античности и эпохи Возрождения (СИ) полностью

              М о н а  Л и з а            ( с улыбкой)И я уеду скоро, ненадолго,На столько, сколько вы сказали тоже.                Л е о н а р д оДа, месяца на три, до осени.             М о н а  Л и з аЯ упросила мужа взять с собоюМеня в Калабрию, куда он едет,Известно, по делам.               Л е о н а р д о                                     Вы упросили?            М о н а  Л и з аЧтоб не скучать в Флоренции без вас.Ну, без работы вашей над портретом,В чем принимаю я участье тоже,Ну, в меру скромных сил моих, конечно.              Л е о н а р д оДа в вас-то вся и сила, Мона Лиза!Пейзаж какой за вами - целый мир!И вы, как вся Вселенная и символ.            М о н а  Л и з аВы никогда не кончите портрета,Когда таков ваш замысел, которыйВсе ширится - до символа Вселенной.         ( Поднимаясь на ноги.)Не хватит лет моих и ваших сил.             Л е о н а р д оИ больше не придете вы сюда?            М о н а  Л и з аНо, может быть, три месяца спустяЯ буду уж другой, совсем не тою,Что здесь глядит на нас, живее нас.Кого б из нас признать не захотите,Равно урон большой нам всем грозит.


Поскольку Леонардо медлит, она протягивает руку; он молча целует ей руку, она, наклонившись, касается губами его волос.


Счастливого пути!               Л е о н а р д о                                  Прощайте, Лиза!


Выпрямившись, Леонардо обнаруживает себя во дворе дома, где нет ни кресла, ни ковра, ни портрета Моны Лизы. Лань пугливо убегает в кусты. Входит один из учеников.


У ч е н и к. Вы вернулись, учитель!

Л е о н а р д о. Ты не рад.

У ч е н и к. Я-то рад, да у вас горе.

Л е о н а р д о. У меня горе? Какое?

У ч е н и к. Так и думал. Не ведает. Нет Моны Лизы.

Л е о н а р д о. Как нет?

У ч е н и к. Она умерла где-то в пути.

Л е о н а р д о. Нет, нет, она здесь.


Ученик поспешно выносит кресло и усаживает Леонардо, затем выносит подставу с портретом, снимает полотняное покрывало, и Мона Лиза взглядывает на него с улыбкой, а за нею пейзаж расширяет двор до необозримых далей пространств и времени.


Сцена 3


Просторная комната с окнами на Арно и со стеной, на которой висит огромный картон "Битва при Кашине" Микеланджело для росписи в зале Большого совета во дворце Синьории: купающиеся, выбегающие на берег, одевающиеся полуголые солдаты, застигнутые внезапным нападением врага, - в самых неожиданных ракурсах, на лицах страх, ужас, отвага вынужденных вступить в сражение при столь неудачных обстоятельствах и побеждающих. В прекрасный солнечный день каждый, вдруг оказавшись на грани жизни и смерти, выказывает в эту трагические мгновенья свой характер и волю.

Входит целая группа молодых художников, одни впервые, другие с рисовальными принадлежностями, деловито приступающие к изучению отдельных эпизодов и срисовыванию.


            1-й  х у д о ж н и кА случай ведь почти анекдотичен.            2-й  х у д о ж н и кДа, не хватает женщин, очень жаль.            1-й  х у д о ж н и кНо шутки в сторону. Быть обнаженнымВ опасный миг вдвойне, втройне опасно,И страх, и ужас смерти, и отвагаВ изгибах тел, скульптурно выпуклых,До удивления правдоподобныИ силой жизни полны в красоте,Какой еще не видано нигде.          3-й  х у д о ж н и кО, боги! Здесь пред нами, без сомненья,Рождается великое искусство,Какого не было еще на свете.          1-й  х у д о ж н и кК тому же это только заготовка.А какова же будет фреска в залеСовета Синьории?         2-й  х у д о ж н и к                                   А напротивРабота Леонардо, чей картонСтоль изумителен...         1-й  х у д о ж н и к                                   Да, лошадьми,Что выразительней людей в сраженьи.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное