Читаем Очаг света. Сцены из античности и эпохи Возрождения (СИ) полностью

            ДОН ЖУАНВ Испании родной я снова юн,И жизнь моя, как чудный сон, восходитВо всех ее таинственных соблазнах.       ( Оглядываясь вокруг.)Деревья и цветы, зверье и птицы -Все заключало таинство любвиДо страсти, до стыда и неги счастьяИ озарялось красотою женщинКак в жизни, в церкви, так и на картинах,В самой Пречистой - и влекло меняК познанью, как праматерь нашу ЕвуВ Эдеме, ведь природа - наш Эдем,И где же мы сейчас, как не в Эдеме?Я жаждал и познанья, и любви;И книгами обложенный, я грезилО счастье обладанья, как познаньяВсех тайн природы, мирозданья в целом;И чтеньем утомленный, я возжаждалЛюбви и счастья с юною особой,Которую я видел лишь однаждыИ мельком, как во сне, но помнил свято,Не зная даже имени ее.Я пожелал так остро этой тайны,Что вне себя, от Бога отвратившись,Призвал я дьявола, поскольку онНе знает ведь какой иной заботы,Как совращать нас сладостью греха.              ФЛОРЕСИ что, явился дьявол?            ДОН ЖУАН                                          Как сказать.Я в роще над рекою находился.Вдруг слышу - флейта и девичий смех.Бродячие актеры подъезжалиК Севилье. Шут и юная особа,Та самая, из снов моих, меняПриветствуют, как друга. "Это сон", -Решил я, радостный. То был Луис,Актер известный, с юной примадонной.Он свел нас без затей, как сущий дьявол.             ФЛОРЕСИ что, познал ты тайны бытия?            ДОН ЖУАНО, нет! Ведь есть еще и тайны гроба.А кони будут? Утром мы уедем.Покамест пир для нимф морских закатим.Мы живы, значит, ими спасены.


В просвете облаков закатные лучи солнца теперь освещают горы Испании со строениями монастырей.



АКТ  I


Сцена 1


Мадрид. Площадь перед церковью в глубине сцены, с подмостками, на которых идет представление ауто в день праздника Тела Господня. Вокруг публика; королевская семья и знать сидят на скамейках на особом помосте, издали кажется, что это всего лишь изображение в духе картин Веласкеса. На паперти церкви Хор певчих.


           ХОР ПЕВЧИХ      О, Божий гнев могучий!      Над всей землею тучи;      Льет дождь, как из ведра,      От ночи до утра.      Зверью погибель, злакам,      Лишь Ной отмечен знаком,      Как совершить побег,      Построивши ковчег,      Не тонущий в пучине      По вещею причине.      Лежал у хлева Ной,      Напившись пьян, нагой;      Он видел сон чудесный      О явном превращеньи      Вина и хлеба в кровь      И во Христову плоть,      И с чудом воскресенья      Всех праведных спасенье.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное