Читаем Очаг света. Сцены из античности и эпохи Возрождения (СИ) полностью

                 ФИДИЙ                ( вздохнув)Что ж было делать? Золото и костьСам бог Гефест для украшенья любитВ чертогах у богов. И вот я взялсяПремудрость бога постигать, я, смертный...               АСПАСИЯУж верно, одержимый им самим.                ФИДИЙИз дерева изваяна богиняВ рост кедра исполинского; лицоИ руки белизны живой в сияньиДоспехов и одежд из золота...Перикл, предвидя всякие наветы,Покрытья сделать съемными велел,Чтоб взвесить можно было и проверить,Куда и сколько золота ушло,Слоновой кости тоже, - труд излишнийДля пользы дела применил я, кстати,И пред комиссией я отчитался,На мраморной плите отчет я выбилДля всех и каждого на все века.               АСПАСИЯЯ видела плиту, отчет подробный,Комиссией с Периклом во главеОдобренный. Иль кто-то усомнился?                 ФИДИЙУвы! Когда бы кто-то усомнился...Ведь можно снять все заново и взвесить,Хотя и труд напрасный, все сойдет,Поскольку все на месте, вижу я.Нет недостачи, я за то ручаюсь.Но радость человеку не данаБез примеси усталости и горя.                АСПАСИЯПрости! Все невдомек мне, в чем же горе?                 ФИДИЙВ скульптуре мраморной остатки - прах.И я забыл о золоте и кости,К богине не приставших одеяньем,Священной плотью, как о груде щебня, -Но кто-то подобрал и был таков.               АСПАСИЯИз мастерской остатки унесли?                 ФИДИЙУвы! Присвоил Фидий, говорят.Из более, чем сорока талантовВсего лишь прах, что отряхнул с лица,Созданием своим я изумленный.               АСПАСИЯНе думаю, что вора не найти.                 ФИДИЙКогда не знаю я, кто это сделал?На подозреньи буду я один,И поделом. Кто за меня в ответе?             ( В беспокойстве.)Но хуже: в святотатстве уж винят!И тут уж оправдаться невозможноВ Афинах, просвещенных благочестьем.                АСПАСИЯНет, философией, да и искусством.                  ФИДИЙНо чернь слепа в благочестивом раже.                АСПАСИЯИль те, кто ею управляет хитро,Из недругов Перикла, коли метятВ его друзей, боюсь, все в этом дело,Поскольку сам неуязвим покуда.Дамон, учитель музыки ПериклаИ близкий друг, был изгнан из Афин,Едва воздвигнут Одеон был ими,Шатер для музыкальных состязаний.                 ФИДИЙВ политику не вмешивался я.Послушный Фебу, я служил Афине,Защитнице Афин и юной Деве,Как не один мужчина или бог.И я повинен перед нею?                АСПАСИЯ                                            Нет                ПЕРИКЛ         ( входя в ворота)Ты здесь. А я ищу тебя повсюду,Хотя известий добрых, Фидий, нет.Назначен суд. Как это глупо, боги!               АСПАСИЯКак можно обвинить вдруг в воровствеПервейшего из лучших мастеров?                ПЕРИКЛДа только потому, что лучший он.Злорадна зависть, золото слепит,И в благородном гневе ищут славы.               АСПАСИЯЗавистники и недруги Перикла,Не в силах уязвить тебя, в сердцахЛай поднимают на друзей твоих.А будь тираном ты, едва ль посмели.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное