Очаги ярости (СИ)

Наконец, Барри Смит — охранник от Ближней шахты. Был он включён в экспедицию Стэнтоном лично, и в основном для того, чтобы Башня не зазнавалась. Чтобы не думали функционеры оттуда, что им позволено проводить хоть какие-то следствия в вотчине Ральфа без того, чтоб он сам контролировал весь процесс.

Ибо вот что измыслил Стэнтон: хоть начальником экспедиции на начальных этапах поиска хвандехваров признаётся безоговорочно Кай Гильденстерн, его власть простирается лишь до момента, когда произойдёт обнаруженье рептилий. А вот тогда, как специально напомнил Ральф:

— В ситуации возможного боя оперативное командование переходит к Барри Смиту

Не к какому-то Дэю с Оуксом, а к нему.

2

После выхода всех пяти из кабинета Ральфа началась уже собственно экспедиция. Сам поход представлял что-то вроде экскурсии по важнейщти тоннелям и переходам в глубине Ближней шахты.

Целую шахту прочёсывать необходимости не было. Шли сообразно избранной цели к Особой штольне, где в то время как раз пропадали шахтёры. Как известно, в Особой штольне добывают главным образом не руду, а предметы, именуемые в Башне Учёных артефактами ксенокультур. В этой связи было в целом понятно, для чего во главе экспедиции поставлен ксеноисторик. Цель состояла в том, чтобы наверняка обеспечить главный аспект дохода Нового Бабилона от Ближней шахты.

Двигались так. Первым делом в шахтёрской клети опустились на нижнюю станцию главного ствола. Там уже двигались пешим порядком в направлении штольни. Если спросить себя, как себя вёл Гильденстерн во время движения, то ответ, с несомненностью, будет таков: некомпетентно и неуверенно. Что и бросалось в глаза по причине того, что начальник похода пытался создать обратное впечатление. Гильденстерн переигрывал. Пользуясь тем, что когда-то спускался уже в ближнюю шахту, он пытался подсказывать направление — но, конечно же, Смиту его подсказки были смешны. Тот, кто в шахте уже десять лет и работает, и живёт, наверняка разберётся получше, куда идти.

Также Кай Гильденстерн постоянно пытался выдавать какие-то сведения по своей специальности, ожидая, по-видимому, поразить учёностью спутников. Но и тут он добился, по сути, эффекта обратного. Каждый тезис из тех, кои он поспешил озвучить, удивлял своей очевидной неглубиной. Надо думать, выскочка понадеялся, что других ксеноисториков, кроме него, в экспедиции нет. Он, однако, грешил и против здравого смысла. Потому его ляпы были прекрасно заметны: а) ксенозоологу Эссенхельду; б) охраннику Смиту. И, вероятно, Оукс и Дэй отмечали их тоже, но не показывали из своих соображений. Многим являть свой природный ум мешает политика.

Так, Гильденстерн утверждал, что Особая штольня — не что иное, как участок полузасыпанной горной разработки, проводимой ксенокультурой, известной как Сид. В то же время, как это известно не только светилам Башни Учёных, но и скромным труженикам рудного промысла на Ближней шахте, в данном случае «штольня» — только название. Речь же идёт о подземном погребальном сооружении культуры Сид. Что, в конечном итоге, позволяет и нам обнаруживать там артефакты.

Кроме того, Гильденстерн, пребывая в расчищенной части «штольни» обращал внимание спутников на потолочные надписи, коих, однако, не был способен ни прочитать, ни мало-мальски толково истолковать назначение. Что характерно, ксенозоолог Майк Эссенхельд прочитать эти надписи смог, хотя не был обязан.

Чтение надписей, не совершённое Гильденстерном, было отнюдь не излишним движеньем ума, если учитывать цели, стоящие пред экспедицией. В свете происходившей совсем недавно пропажи людей всё, что было написано на потолке, обретало некий особый тревожный смысл. Сидская надпись гласила: сторож-де выставлен!

Что там за сторож, определить было трудно. Но несомненным надо признать уже то, что те сидские буквы, помещённые на потолок, предупреждали кого-то о чём-то потенциально опасном.

Глупо бы было такое не прочитать. Недальновидно с позиций техники безопасности.

В общем-то, из этих слов уже стало понятно, кто таков Гильденстерн и чего он мог стоить в качестве руководителя экспедиции.

Не говоря уже даже просто о том, что обычный квершлаг он называл «коридором».

3

Как должно быть кристально понятно из вышеизложенного, Кай и Майк (Гильденстерн с Эссенхельдом) — это разные люди, причём непохожие совершенно ни в чём, начиная с волос (блондин и тёмный шатен), продолжая областью знания (ксеноистория и ксенозоология) и заканчивая статусом в экспедиции, ну и мерой владенья учёной своей специальностью.

В этом смысле нельзя не сказать, что учёные на планете Эр-Мангали, да и не только здесь, наделяются весом и статусом иногда по контрасту с проявленными талантами. Потому как учёный начальник имеет право ни талантов, ни даже знаний не проявлять. Таково положение, но согласны с ним далеко не все. Смиту, скажем, не хочется соглашаться. Ксенозоологу Эссенхельду — тоже.

Потому изумляться не стоит, что меж ними (Эссенхельдом и Гильденстерном) разгорелся мало-помалу научный конфликт.