Очарование нежности

Лэйси почувствовала, что он снова взволнован и, хотя не прочь была опять ощутить на себе присутствие его мужественности, не хотела, чтобы Трэй подумал, что их отношения кардинально изменились. Необходимо было выждать некоторое время и убедиться в том, что он действительно способен кое-что изменить в своем образе жизни и распроститься с той певичкой. Лэйси не верила, что он вдруг воспылал к ней любовью, но в его готовности уважительно относиться к своей законной жене она не сомневалась. Нет, Лэйси никогда не уподобится тем женщинам, которые сквозь пальцы смотрят на то, что их мужья «ходят на сторону».

Улучив момент, она оттолкнула Трэя и, прежде чем он успел удержать ее, вскочила на ноги.

— Не уходи, дорогая, — подлизывался он. — Иди ко мне. Я просто с ума схожу.

— Я тоже! — отпарировала она, — мне тоже не по себе. Только по другой причине.

Трэй смотрел на ее обнаженное стройное тело и на то, как она поспешно надевала на себя все, что он в порыве желания сорвал с нее. Затем перевел взгляд на пятна крови, алевшие на простыне. Это зрелище несколько охладило его пыл и вызвало укоры совести, по той причине, что он был так груб с ней.

— Прости меня, Лэйси, — тихо сказал он. — Сильно болит?

— Достаточно, — отрезала Лэйси, держа перед собой платье и безуспешно пытаясь разгладить на нем складки. Булл Сондерс и Руби наверняка подумают, что их близость гроша ломаного не стоит, раз она даже не удосужилась снять с себя платье.

Трэй, видя, что его жена не в духе, проговорил:

— Моя мать тоже была небольшого роста. Там, в шкафу висят ее платья, может быть, подберешь что-нибудь для себя.

Лэйси удивленно посмотрела на него. Мэтт говорил ей, что он обожал свою мать.

— Ты действительно этого хочешь?

— Ты же моя жена, — без обиняков ответил Трэй. Тон, каким это было сказано, мгновенно убедил Лэйси в том, что вряд ли такое предложение последовало бы, будь на ее месте другая женщина.

Лэйси распахнула двери огромного шифоньера. Платьев здесь было не так много, однако все они, без исключения, понравились ей: в них было не стыдно показаться где угодно.

Она выбрала платье глубокого зеленого цвета с белым атласным воротником и манжетами. Сидело оно на ней отлично, как влитое.

— Ты такая красивая в нем. Оно так идет тебе. — Повернувшись, Лэйси увидела, как Трэй улыбнулся ей печальной улыбкой.

— Спасибо, — ответила она. Подойдя к окну, Лэйси раздернула тяжелые портьеры.

На улице было бело и спокойно. За ночь ветер успокоился. Прекратил падать и снег, но зато теперь его было на целый фут больше. «Да, придется попотеть, прежде чем доберешься до коттеджа Джасперса», — подумала она.

— Ты что, подниматься не собираешься? — Лэйси повернулась и посмотрела на мужа, который продолжал лежать, закинув руки за голову. Ей захотелось попросить его прикрыться.

— Я не знаю, буду ли я сегодня вообще вставать, — отозвался он. — Прекрасный день, располагающий к тому, чтобы просто поваляться в постели. А что ты собираешься делать?

Не требовалось особой проницательности для того, чтобы понять, как бы Трэй предпочел провести этот день.

Но, поскольку в намерения Лэйси это не входило, она ответила:

— Первое — отправиться домой. Потом — обычные дела. А после этого хочу что-нибудь испечь: на той неделе Энни принесла мне почти целый бушель яблок, поэтому я хочу испечь яблочный пирог для Мэтта и для себя. Экономка постоянно пичкает его мексиканскими разносолами, а он мечтает о нормальной американской кухне.

На мгновение муж опешил, потом уселся в постели.

— Я не понимаю, что значит «отправиться домой»? — взвинченно спросил он. — Ты уже дома.

— Дома? И ты называешь домом эту тюрьму, где даже стены источают злобу? Я бы здесь просто задохнулась и умерла.

Трэй некоторое время не говорил ни слова.

— Ты права. Никакой это не дом, — тихо произнес он. — И никогда им не был. Это просто памятник, который соорудил себе Булл Сондерс.

Вдруг Трэй резко сменил тему:

— Тебе Мэтт очень нравится, да?

— Да, он мне действительно нравится. Не могу себе даже представить, что было бы со мной тогда, когда твой отец выставил меня вон. У меня нет ни капельки сомнений в том, что Мэтт спас мне жизнь.

Помолчав минуту, Трэй сказал:

— Он ведь тебе в дедушки годится.

Лэйси рассмеялась.

— Ну, так уж и в дедушки… Вот в отцы — другое дело!

Она пристально посмотрела на мужа:

— Уж не думаешь ли ты, что у меня с ним роман?

Трэй отвел глаза:

— Я очень многим ему обязан за то, что он тогда заботится о тебе.

— То, что он заботится обо мне, никакого отношения к тебе не имеет. Мэтт из тех людей, которые мимо бродячей собаки не пройдут, не накормив ее.

— А я, по-твоему, пройду? — он сердито поднял брови.

— Понятия не имею, на какие подвиги ты способен. Я ведь тебя не знаю.

— Могла бы и знать, если бы хотела.

— Я не собираюсь ничего узнавать. Если сочтешь нужным, сам себя проявишь.

— Ты имеешь в виду то самое условие, которое мне поставила?

— Именно.

— Значит, ты не уступаешь, женщина?

— Нет, если уверена, что права.

— А права ты, разумеется, всегда? — ворчливо переспросил Трэй.

Лэйси широко улыбнулась ему:

— Большей частью да.