Очарование первой любви

— Да, заезжал в клинику по дороге. Честно говоря, я бы свихнулся от скуки, случись мне несколько дней проваляться в больнице, но ей там, похоже, нравится. Она наслаждается вниманием врачей и заботой медсестер. Я слышал, Барт уехал в Англию. Надолго?

— Всего на неделю.

— Почему же он не взял тебя с собой? Разве тебе не хочется познакомиться со своими английскими родственниками?

— Барт с ними не ладит, — уклончиво ответила Энни.

— Напрасно он оставил тебя здесь одну, — хмурясь, заметил Ван.

— Почему? Я уже не маленькая!

— В том-то и дело. В наше время вокруг полно людей, которые могут доставить большие неприятности. Надеюсь, ты запираешь по ночам главный люк?

— Всегда запираю, — кивнула Энни, — даже когда Барт на борту. Здесь это не обязательно, но во многих портах полно воров.

Но Ван не успокоился.

— Не лучше ли тебе ночевать в доме, пока не вернется Барт? Я мог бы спать на яхте, но, боюсь, Барту это не понравится. А в доме живет горничная Элена, так что о своей репутации можешь не беспокоиться.

Остаться на яхте наедине с Ваном... от этой мысли кровь у Энни быстрее побежала по жилам.

— А может, лучше ты будешь ночевать на яхте? — спросила она. Энни знала, что ответит Ван, но хотела услышать объяснение из его уст. — Ничего в этом такого нет! Я читала, в Нью-Йорке или в Лондоне молодые люди и девушки часто снимают квартиру вместе и никто про них ничего плохого не думает.

— Это совсем другое дело. Так обычно поступают студенты: они снимают квартиры большими компаниями, по четыре-пять человек. И девушки в этих компаниях старше тебя. Ах да, — сменил он тему, — я же забыл поздравить тебя с днем рождения! Твои подарки лежат на террасе.

— Спасибо, что помнишь об этом.

На день рождения Вана Энни послала ему открытку. На посылку подарка в штаты ей не хватило денег.

— Часто ли ты надеваешь свое праздничное платье?

— С прошлого года — ни разу, — покачала головой Энни.

— Сегодня вечером наденешь. Мы съездим в больницу, навестим Теодору, а потом поужинаем в каком-нибудь приморском ресторане. Согласна?

— Еще бы!

* * *

Графиня в персиковой пижаме возлежала на высоких подушках. В огромной кровати она казалась маленькой, как ребенок. Белоснежные волосы обрамляли ее морщинистое лицо, словно нимб у святых на средневековых иконах.

— Мне все здесь очень нравится, — весело сообщила она и добавила, скорчив шаловливую гримаску: — Все, кроме уколов. Энни, дорогая, Я приготовила тебе подарок. Тебе, девочка моя, пора начинать пользоваться косметикой. Только не злоупотребляй! У тебя прекрасная кожа и большие выразительные глаза. Духи и немного помады — вот и все, что тебе нужно.

С этими словами она достала из тумбочки подарочный набор: губную помаду и флакон духов.

— Это духи фирмы «Фрагонар». Надеюсь, тебе подойдет этот запах. Видишь ли, аромат духов должен сочетаться с естественным запахом тела — только тогда женщина будет неотразимой. Открой флакон и подушись. Джованни, тебе нравится новая прическа Энни?

— Мне больше нравились длинные волосы. Дай-ка я, — предложил он, увидев, что Энни не может вынуть притертую стеклянную пробку.

Он перевернул флакон, затем поставил его на тумбочку и вынул пробку. Мягкая внутренняя сторона ее пропиталась духами. Джованни откинул волосы Энни и легко прикоснулся пробкой к нежной коже за ушами.

— И еще немного на запястья, там, где пульс! Теперь подкрась губы, — велела графиня. — Тем временем духи впитаются, и мы узнаем, подходят ли они тебе.

Помада, подаренная старой леди, была бледно-розовой, словно поблекшая от времени черепица на крышах старинных итальянских домов.

Она отлично подходила к нежной золотистой коже Энни и, не выделяя губы, подчеркивала их форму. С радостным удивлением смотрела на себя Энни в маленькое зеркальце: она совсем не изменилась и в то же время выглядела более взрослой, более... утонченной, что ли.

Они провели в палате около часа. Графиня теперь быстро уставала; скоро она опустилась на подушки и задремала. Посетители тихонько вышли.

Ван взял Энни под руку и, втянув воздух, сказал:

— Хм, а Теодора не ошиблась: эти духи тебе подходят!

Они шли по многолюдным улицам Ниццы. Энни заметила, что многие встречные женщины — от девочек-подростков до зрелых матрон провожают Вана заинтересованными взглядами. Среди французов, подумалось ей, много высоких и статных парней, но не многие из них обладают той мужественностью, тем спокойным достоинством, что ее спутник.

От счастья у Энни кружилась голова. Она выглядит ничуть не хуже других девушек и идет под руку с потрясающим мужчиной... Быть может, прохожие думают, что он староват для нее? Но Энни знала: это не так. С каждым годом разница в возрасте между ними будет сокращаться. Конечно, семнадцать лет — это слишком мало. Но в восемнадцать она станет совершеннолетней, а в девятнадцать... В девятнадцать человек уже совсем взрослый! Через два года она созреет и для любви, и для... да, может быть, и для брака. Только бы Ван тем временем не влюбился в кого-нибудь другого!