Очарование первой любви

— Может быть, не стоило дарить ему бутылку горячительного? — обеспокоенно спросил он. — Но я подумал, пусть лучше пьет хорошее шотландское виски, чем дешевое пойло местного разлива.

— Он много пьет от одиночества, — вздохнула Энни. — Конечно, у него есть я, но это все-таки не то, что настоящая семья. Я слышала, — продолжала она задумчиво, — что давным-давно, еще до моего рождения, он был влюблен. Но его девушка наотрез отказалась переселиться на шхуну, а Барт знал, что на суше жить не сможет. Море у него в крови. Представь себе, что тебе пришлось бы выбирать между любимой женщиной и делом всей жизни, — ужасно, правда? Для обоих ужасно.

— Должно быть, она не любила его по-настоящему, — сурово ответил Ван. — Еще каких-нибудь сорок лет назад жены ехали за мужьями в африканские джунгли, в Патагонию — и не жаловались!

— А может быть, просто понимала, что не выдержит. Я привыкла к жизни на море, потому что не знала другой, а для кого-то она неприемлема.

— И тебя не пугает мысль о жизни на суше? — поинтересовался Ван. — Уверена, что тебе понравятся большие города?

— Ницца большой город, и она мне нравится.

— Ницца деревня по сравнению с Лондоном или Парижем. К тому же здесь море под боком. Будь у меня деньги, поселился бы в Оренго и никуда бы отсюда не уезжал! — грустно добавил он. — Но, увы, на ремонт палаццо требуется целое состояние. А у меня его нет... пока.

— Теодора и ее муж были очень богаты, — с любопытством заметила Энни. — Что же случилось с их состоянием?

— Все растратил покойный граф. Они жили в роскоши: за садом следили пятнадцать садовников, за домом — восемнадцать слуг. Здесь, в Оренго, перебывали все знаменитости тридцатых годов.

— А как ты будешь жить, когда поселишься здесь? — Энни не сомневалась, что в один прекрасный день Ван станет богат и знаменит.

— Уж во всяком случае, такую армию лакеев нанимать не стану! — Ван взглянул на свои водонепроницаемые часы. — Нам пора домой. Теодора хотела тебя поздравить.

Он легко поднялся и протянул руку Энни. Ладони их соприкоснулись всего на несколько секунд, но девушку словно током пронзило.

Стоя на краю скалы, оба согласно подняли руки, глубоко вдохнули и двумя ласточками бросились в залитое солнцем море.

Энни и Ван обожали плавать наперегонки. В первые годы их дружбы Энни всегда выигрывала, но на этот раз поджарое, мускулистое тело Вана вспороло синюю гладь в метре от нее, и, как ни старалась Энни его догнать, Ван пришел к бортику шхуны первым.

— Пора бы тебе уже давать мне фору, — обиженно заметила она. — Ты ведь сильнее!

— В следующий раз так и сделаю.

Он протянул ей руку и помог забраться на палубу. С Энни ручьем текла вода; новый американский купальник с глубоким вырезом и открытыми бедрами прилип к телу и выгодно подчеркивал ее стройность. Синие глаза Вана странно блеснули при взгляде на нее. Он туг же отвернулся, но Энни успела перехватить его взгляд, и сердце ее забилось в груди словно пойманная птичка.

Ради гостьи Теодора ди Бачелли встала с постели. Она сидела на балконе в резном кресле, и легкий ветерок играл белоснежными прядями ее волос.

— Поздравляю, милое мое дитя, поздравляю и от всей души желаю тебе счастья! — заговорила она, протягивая к Энни дрожащие морщинистые руки.

— Спасибо. — Энни, наклонившись, поцеловала старую леди в припудренную щеку.

— Шестнадцать лет — возраст, когда девушке пора обзавестись вечерним платьем, — объявила графиня. — Сама я не могу помочь тебе выбрать наряд, но вместо себя пошлю Вана. А вечером приглашаю тебя и твоего дядю на праздничный ужин здесь, во дворце.

— Но у дяди Барта нет смокинга! — робко заметила Энни. Ей вовсе не хотелось оставлять дядю одного в праздничный вечер.

— У Вана тоже. В вечерних нарядах будем только мы с тобой. Подумать только, уже двадцать лет я не надевала бального платья! Сегодня большой день, моя дорогая, — ласково продолжала она. — Детство осталось позади, ты вступаешь во взрослую жизнь. Я вышла замуж, когда была всего двумя годами старше тебя. — Глаза ее затуманились. — Моему мужу исполнилось двадцать пять, вот как сейчас Вану. Ох, что это был за человек! Донжуан, гроза женщин! Строил куры всем встречным девушкам... Ты ведь знаешь, что значит «строить куры»?

— Крутить роман, — не задумываясь, ответила начитанная Энни.