Очарование первой любви

— Ну, держись! — взревел Ван и бросился за ней.

В былые времена они часто затевали шутливую борьбу в воде. Но теперь Энни не стала ни убегать, ни сопротивляться: она подчинилась Вану и с радостью приняла от него сладкое наказание.

Несколько минут спустя Ван и Энни подплыли к лестнице, ведущей на берег. Ван помог Энни выйти из бассейна. Ночная рубашка облепила ее тело и ничего уже не скрывала, губы горели от жарких поцелуев.

— Это тебе больше не понадобится. — С такими словами Ван снял с нее рубашку.

Несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза. Обнаженные тела, покрытые капельками воды, таинственно блестели в лунном свете.

— Пять долгих лет, — произнес наконец Ван. — Пять лет я мечтал о тебе, но тебя не было рядом. Теперь я вознагражу себя за все эти годы!

Они вместе приняли горячий душ в пляжном домике. Вытирая голову, Ван сказал:

— Прости меня за то, что произошло сегодня в беседке. Признаю, я вел себя как свинья. Но ты держалась так спокойно и уверенно, словно тебе и вправду не было до меня никакого дела. Я чуть с ума не сошел...

— Неважно, — тихо ответила Энни. — Ты был прав. Я безумно хотела тебя... и сейчас хочу, — добавила она с улыбкой.

Они не стали возвращаться домой. Благоухание ночных цветов в саду, звездный полог над головами, таинственное мерцание голубой глади бассейна — все это добавляло в их переживания новые краски, вносило в их радостное воссоединение особую романтическую нотку. Влюбленные постелили на кушетке несколько полотенец и, даже не потрудившись вытереться, бросились на импровизированную постель.

Она проснулась на той же кушетке, завернутая в огромное толстое полотенце, какие можно найти лишь в пятизвездочных отелях или в домах миллионеров.

Было еще очень рано. В воздухе — ни ветерка, вода в бассейне спокойная и гладкая, как зеркало. Ни шаги, ни голоса не нарушали тишины в парке. Энни не слышала вокруг ни звука — даже птицы не щебетали.

Однажды Энни брала интервью у выдающегося музыканта, и ей запомнилось одно его высказывание: «Шум — враг мысли». Только теперь Энни поняла, как редки минуты тишины в большом городе, где она прожила последние годы. В детстве она принимала тишину как должное, но, став взрослой, лишилась этого удовольствия. А Ван не забыл радостей детства. Он наслаждается тишиной каждый день.

Ван! Мысль о прошлой ночи помогла Энни окончательно проснуться. Что, если это был только сон? Но нет, ведь она здесь. И потом, сны никогда не бывают такими яркими и реальными. В них всегда что-то не так, что-то упущено, или же они прерываются в самый интересный момент.

Нет, это не фантазия, навеянная подсознанием. Все произошло на самом деле. Но где же мужчина, разделивший с ней это счастье? Почему ушел и оставил ее здесь?

Сев на кушетке, Энни заметила корзины. Они стояли вокруг ее ложа — не меньше десяти корзин, полных свежих роз. Должно быть, с цветочного рынка в Ницце. Сколько они могут стоить — даже подумать страшно. В последний ее приезд в Ниццу — а было это несколько лет назад — обычный букет роз стоил очень дорого. Но в этих корзинах таких букетов несколько сотен!

Как же глубоко она спала, если не слышала, как принесли цветы! Кто сделал это — сам Ван или его слуги? До чего же они, должно быть, были удивлены таким распоряжением! Подобные широкие жесты, обычные для начала века, в наше прозаическое время выглядят чудачеством.

Энни встала, завернувшись в полотенце, как в саронг, вышла и поняла, что сюрпризы сегодняшнего yтpa не исчерпываются розами. На мраморном бортике бассейна лежали красные гвоздики. Цветы, уложенные по три в виде стрелок, указывали путь прочь от бассейна.

Халат и тапочки Энни куда-то исчезли, зато рядом с кушеткой стояла пара пляжных «вьетнамок». Энни хотела уже бежать по указанному пути, чтобы выяснить, куда приведет ее цветочная дорога, но тут сообразила, что не умыта и не причесана. Выглядит она, должно быть, ужасно.

Энни бросилась к дверям женской раздевалки. В просторном помещении было все, что может понадобиться женщине, чтобы привести себя в порядок: туалет, душ, большое зеркало, а также несколько расчесок, множество заколок и шпилек и даже два фена. Энни могла бы принять душ и высушить голову, но ей не терпелось поскорее увидеть Вана.

Цветочная дорога вела вдоль бассейна, а затем сворачивала не к дому, а вниз, к морю. На полпути Энни остановилась, чтобы полюбоваться открывшимся видом на залив.

Зеленоватая морская гладь была чиста до самого горизонта, только вдали деловито спешил по волнам паром на Корсику. А у самого берега покачивалась на якоре...

У Энни перехватило дыхание. Что здесь делает «Мечта морей»?

Остаток пути она бежала бегом. С борта шхуны донесся до нее аромат жареного мяса.

— Эй! — закричала Энни, сложив ладони рупором. — Эй, там, на «Мечте»!

На палубе мгновенно появился Ван в белых шортах. Загорелые плечи его блестели в солнечном свете.

— Доброе yтpo! — крикнула Энни. — Можно мне подняться на борт?

— Если ты еще не разучилась плавать!