Очарование тайны. Эзотеризм и массовая культура

С этической точки зрения в мире «Сверхъестественного» существует только эта жизнь, и она лучшая. Ад, рай и чистилище – формы неудачного, нежеланного для человека бытия. Так, тот же Дин, на время попав в рай, называет его не нирваной, а Матрицей (5–16). Эта характеристика, кстати, вновь возвращает нас к проблеме истернизированного добра и вестернизированного зла.

Если сериал начал вводить монотеистическую проблематику через христианские образы зла, то вывел он ее через появление истернизированного добра. Противостояние Бога и Винчестеров в последних двух сезонах сериала отменило неотъемлемый атрибут Бога – благость, предполагаемый монотеистическим контекстом. Бог здесь предстал как писатель-неудачник, мучающий людей из‐за собственных прихотей. Когда в заключительных сериях Винчестеры побеждают Бога с помощью нефелима Джека, то Джек становится новым и лучшим Богом. До этого он вбирает в себя Тьму, став настоящим coincidentia oppositorum. Вот как Джек говорит о себе и своей новой роли:

Я рядом. Я буду в каждой капле падающего дождя, в каждой пылинке, которую уносит ветер, и в песке, и в камнях, и в море. ( —) И эти ответы будут в каждом из них. Может быть, не сегодня, но… когда-нибудь. Людям не нужно молиться мне или приносить мне жертвы. Им просто нужно знать, что я уже часть их, и верить в это. …Я научился у тебя, моей матери, и Кастиэля, что… когда люди хотят стать лучше… они могут стать. И это то, во что нужно верить (15–19).

Этот монолог – идеальное выражение классической ньюэйджевской максимы: Я=БОГ. Здесь идея личностно персонифицированного творца исчезает, на смену ей приходит представление о боге внутри человека, имплицитно присутствующем во всей Вселенной. Центр новой теологии – сам человек, который лучше, чем внешний персонифицированный Бог, может разобраться в себе и своих проблемах. Кроме того, Джек создает новый рай, где люди живут так, как им хочется, этот рай есть простое продолжение земной жизни, то есть лучшей формы существования, согласно этике сериала. Таким образом, уничтожение монотеистического нарратива в 11‐м сезоне привело к политеистическому космосу, в котором образы зла стали пластичными. Фактически все сверхъестественные существа, кроме тех, кто подпал под наибольшее влияние людей, становятся потенциально злыми. Как следствие такой установки, злом оказывается и сам Бог как главное сверхъестественное существо. Завершается нарратив пересозданием мира как абсолютного блага, но уже на пантеистической истернизированной основе, где онтологического разрыва между Богом и человеком более не существует, следовательно, нет конфликта и сериал неизбежно должен завершиться.

Можно заключить, что нарратив «Сверхъестественного» определяется доминированием монотеистической мифологии. При этом монотеистическая картина мира ценна лишь потому, что является необходимой для обоснования существования реального угрожающего зла, отображенного с привлечением всех форм эзотерической мифологии. Если убрать монотеистическую основу, зло перестанет быть столь абсолютным и нарратив потеряет привлекательность. Жизненный мир героев сериала всегда строится на идее бунта против установленного миропорядка, на идее реализации личной свободы вопреки сценарию, установленному Богом в мире.