Очарование тайны. Эзотеризм и массовая культура

Эта гибридность и апелляция к романтическим концепциям во многом и обусловливает тот факт, что современное языческое сообщество чрезвычайно расплывчато представляет, что должно считаться музыкой, выражающей их религиозные убеждения и интересы. Согласно исследованию, проведенному Донной Уэстон506, получается неоднозначная картина: с одной стороны, фольклорная музыка должна фокусироваться на передаче некоей истории (баллады, былины), инструментальная обработка для которой служит лишь поддержкой, с другой – она должна будить в воображении некие языческие образы, вызывать соответствующие им эмоции, создавать звуковое пространство ритуала. Такая абстрактность приводит к тому, что, например, творчество Лорины Маккеннит, одной из самых известных исполнительниц кельтской музыки, начисто лишенное прямых религиозных образов и отсылок, воспринимается в языческом сообществе как аутентичное выражение их мировоззрения. Или же для многих язычников особой привлекательностью обладает вышедший из готики стиль дарквейв, как выражающий неопределенный темный настрой, противостоящий глянцевости проникнутой христианством официальной культуры. Не секрет, и об этом мы уже писали, что металлическая сцена также стала медиумом для выражения языческих идей и мировоззрения.

Немалую роль в том, что современная языческая музыка воспринимается как религиозная, играет круг годовых праздников, привязанных к аграрному и сезонному циклу. Каждый из них окружен своей мифологией и связан с конкретными ритуалами. Таким образом, практически все артисты, идентифицирующие себя как язычники, создают композиции, посвященные праздникам годового цикла, которые зачастую и по форме и по содержанию носят выраженный ритуальный характер. Кроме того, немало песен посвящается богам пантеонов.

Язычество: между архетипами и праздниками

Если обращаться к конкретным примерам, то прежде всего стоит остановиться на ритуалах и цикле годового круга. Так, первая посвященная Алексом Гарднером в культ викки жрица, Дорин Вальенте, стала главным разработчиком классических литургических текстов. Впервые один из них, Hearken to the Witch’s Rune, был избран в качестве названия для альбома фольклорной музыки британским семейным дуэтом Дэйва и Тони Артуров, специально для изучения специфики викканской литургии посещавших ковен Алекса Гарднера. Сам альбом Артуров не содержит ритуальных текстов, однако на его задней стороне помещена вся молитва Вальенте, давшая название альбому. Позднее, с превращением викканства в полномасштабную религию литургика и музыка сливаются воедино.

Американская певица S. J. Tucker в 2008 году выпустила альбом «Blessings», полностью базирующийся на религиозных образах и молитвенных текстах викки. Одной из центральных и самых популярных композиций как раз и стала молитва «Hearken to the Witch’s Rune». Чтобы создать полноценное представление о религиозно-мировоззренческом типе, имеет смысл привести текст полностью:

Темная Ночь и Сияющая Луна —
Баланс тьмы и света,
Внемлите нашей ведьмовской Руне,
Когда мы совершаем наш священный обряд!
С помощью земли и воды, воздуха и огня,
С помощью клинка, чаши и круга
Мы приходим к вам с нашим желанием:
Пусть все, что скрыто, будет найдено ныне!
С помощью серпа, свечи, книги и меча
И звона колокола алтарного
Мы завязываем узел на нашей веревке,
Чтобы связать магию в заклинание.
Мать летних полей, Богиня серебряной луны,
Присоединяйся к нам, пока сила возрастает!
Станцуй с нами нашу ведьмовскую Руну!
Отец летней росы,
Охотник за зимними снегами,
Мы приветствуем тебя
С распростертыми объятиями!
Танцуй с нами, пока сила возрастает!
Всем светом луны и солнца, всей мощью земли и моря
Произнесите Руну, и будет сделано.
Как мы пожелаем, так тому и быть!

Как видно, это типичное молитвенное обращение507, лишь обработанное и оформленное в песню в фолк-роковой аранжировке. Та же ситуация и с другими композициями этого альбома, например, открывающая песня «For Love of All Who Gather» прославляет всех богинь пантеона и четыре стихии викки, песня «Hymn to Herne» передает предполагаемые переживания верующей, встретившейся с Рогатым богом (припев песни – «Благословенны дети Рогатого»), а «Come to the Labyrinth» воспевает ритуал, проведенный в Самайн.