Очарованная призраками

 Последнее замечание предназначено только для ушей Артура, но он хмурится, не понимая. Моргана подмечает, что что-то не так: я чувствую на себе ее взгляд и стараюсь не потонуть в чувстве вины.

 Как только Гвен выходит на поле и начинает сражаться, Артур тут же ее узнает. Иллюзия обманула окружающих, но Артур всегда очень внимательно наблюдал за тем, как сражается Гвен. Моргана находила турниры скучными, но он узнает движения меча, и ее изящную походку, и ее скорость. Гвен была куда быстрее Ланселота.

– Элейн, – шепчет он. – Что ты сделала?

 Я не отвечаю, но Артур этого и не ждет. Его взгляд прикован к Гвен: она едва успевает отклониться, чтобы избежать удара Ламорака, и валит его на землю, касается лезвием шеи – одним изя-щным движением.

– Если кто-нибудь узнает…

– Никто не узнает, – шиплю я сквозь сжатые зубы.

– Похоже, твой парень быстро оправился. – Отец привлекает мое внимание. – Я думал, та рана ему сильно помешает.

– Он крепче, чем кажется, – улыбаюсь я.

– Я слышал, что фейри быстро исцеляются, – продолжает он. – Но это практически чудо.

– Может, рана только казалась серьезной. – Я пожимаю плечами. – Из-за кольчуги сложно было понять.

– Может, – бормочет отец неуверенно.

 Гавейн проигрывает вскоре после этого – хотя, кажется, он делает это специально. Я заметила, как он поднял на меня взгляд, прежде чем упасть и позволить противнику коснуться его шеи.

– Любопытно, – продолжает отец. – Многие поставили на сэра Гавейна неплохие деньги. Считали, будто он победит… ходили слухи, что он тренировался в Тинтагеле. Что он более искусен, чем его отец, а это о многом говорит.

– Что ж, – я не отрываю взгляда от Гвен, – у всех бывают плохие дни. А кто этот, последний? – Я оглядываю противника Гвен – настоящую гору мышц с сальной бородой, выглядывающей из-под шлема.

– А, – отвечает отец, – это лорд Уред. Настоящая проблема. Выиграл турнир в Камелоте прошлой осенью, хотя кое-кто говорит, что он сжульничал.

 Лорд Уред тут же бьет Гвен локтем в лицо и сшибает с нее шлем, но щит она не выпускает, и иллюзия не исчезает. Хотя теперь видно, что нос ее сломан: из него струйкой стекает кровь.

 Артур хватает меня за руку.

– Все в порядке, – шепчу я так тихо, чтобы Моргана не услышала тоже. – Гвен и с худшим справлялась.

 Он качает головой.

– Лорд Уред не собирается сражаться честно, у нее нет ни шанса.

– Гвен на тебя непохожа. Если он будет сражаться нечестно, то и она тоже. – Я киваю в сторону поля, где лорд Уред подходит к Гвен, но та реагирует мгновенно.

 Она делает шаг в сторону, словно кошка, и ставит ему подножку. Уред спотыкается и падает с таким громким ревом, что под ним содрогается земля. Он выпускает меч из рук, и Гвен пинком отправляет его подальше.

 Лорд Уред пытается подняться, и Гвен бьет его – не щитом, а рукояткой меча. От моего внимания не ускользает то, что она могла бы закончить бой здесь и сейчас, просто приложив лезвие к его горлу. Но она с ним играет. Это месть за сломанный нос.

– Осторожнее, сэр Ланселот. – Отец поднимается с места. – Еще одна такая выходка, и вас придется дисквалифицировать.

– Мои извинения, милорд! – Гвен понижает голос и в самом деле звучит почти как Ланс. – Меч соскользнул.

 Она даже не пытается придумать убедительную ложь. Мне показалось, или на губах отца в самом деле мелькнула улыбка?

 «Покончи с ним!» – рвется из моей груди, но я молчу. Иллюзия может исчезнуть в любой момент.

 Но Гвен не торопится, и я лишь чуть позже понимаю почему: она больше никогда не сможет сражаться в открытую, против того, кто не побоится ей навредить. После этого ей снова придется стать принцессой, а потом – королевой. Вскоре в ее жизни будут лишь платья, дипломатия и хорошие манеры… но не сегодня. Сегодня она берет меч и сражается, выпускает всю ярость, которую ей придется сдерживать.

 У лорда Уреда нет шансов.

 Она кружит рядом с ним, прыгает, бьет. На лице Ланселота появляется другая, знакомая улыбка. Гвен – кошка, играющая со своей добычей. Когда она наконец приставляет меч к горлу лорда Уреда, мне даже жаль, что все так быстро закончилось. Для нее.

 Отрываю взгляд от Гвен, и только теперь понимаю, что Моргана больше не наблюдает за битвой: она смотрит прямо на меня. Она все поняла. Ланселот никогда бы не нарушил правил, даже если кто-нибудь нарушил бы их первым. И этот голос, голос Гвен… она смогла обмануть всех, но не Моргану. Она знает, что это магия.

 Может, Моргана почувствовала ее в воздухе. Или в своем сердце. Может, уловила ароматы жасмина и апельсинов.

 «Я больше не чувствую свою магию, – сказала она, и ее голос задрожал. – Ее больше нет. Ее нет».

 На ее лице отражается удивление, а затем неверие, отрицание… гнев.

– Моргана… – начинаю я, но она уже бежит от меня, вскочив с сиденья так быстро, что я не успеваю даже моргнуть.

 Битва окончена, и Гвен спешит прочь с поля: вместо нее возвращается Ланс, без щита и меча. Он все еще немного кривится при ходьбе, но, кажется, лишь я это замечаю. Даже отец выглядит довольным.