Очарованная призраками

– Нет, – просто отвечает он. – Я буду сражаться, я одержу победу, и все будет хорошо. Если так Дева, Мать и Старуха хотят меня проверить, то что ж… я им покажу.

 Гвен поднимает с земли булыжник.

– Я могу ударить его так, что он потеряет сознание, но сильно не пострадает, – предлагает она.

– Не смей! – Ланселот поворачивается ко мне, хватает меня за руку и крепко ее сжимает. – Это наш шанс, Элейн. Что ты будешь делать, если муж твой запрет тебя во дворце, как куклу на полке? Без тебя Артур не справится. И ты прекрасно это знаешь.

– Я могу победить, – шепчет Гавейн. – И тогда ничего не изменится. Я не стану силой заставлять ее выйти за меня.

– Если… – повторяет Ланселот. – Это еще больший риск. Нет нужды искать ответы в своих видениях, Элейн. Я одержу победу.

 Закрываю глаза и прикусываю губу. Если хорошенько сконцентрироваться, то… да, вот и она. Магия Морганы. И магия Гвен тоже. Они заперты в коробке. Я чувствую ее поверхность под своими пальцами. И у меня не выходит открыть ее… но это вовсе не значит, что я не могу использовать эти силы сама.

 Вспоминаю видение, явившееся мне прошлой ночью – та сцена с Морганой. Там я смогла использовать ее магию, призвала ее так легко, словно она была изначальной частью меня.

 Я дотрагиваюсь до взятой взаймы магии, как ребенок до начавшего расти зуба. Понятия не имею, как использовать, но если я…

– Ланселот должен сражаться, – медленно произношу я.

 Открываю глаза и понимаю, что Гвен и Гавейн уставились на меня во все глаза.

– Но он может погибнуть, Элейн, – напоминает Гвен.

– Он не умрет, – заверяю я. – Гавейн, принеси его щит.

 Гавейн не ждет, когда я повторю приказ, – тут же убегает в сторону палатки.

– Он не должен сражаться на том поле… но Ланселот сразится.

 Ланселот хмурится.

– А это еще что означает?

– Исцеление – сложный процесс, этому невозможно так сразу научиться. Но вот иллюзии… иллюзии – это просто, ведь так? – спрашиваю я у Гвен. – На Авалоне даже малые дети могли их сотворить. И вы с Морганой тоже могли это сделать.

– Да, это легко, – теряется Гвен. – Но у меня нет магии. Я не смогла бы даже сделать невидимым собственный мизинец, что уж говорить про остальное.

– Но что, если я смогу это сделать? – Я поднимаю на Гвен взгляд. – Исцелить у меня вряд ли получится, но зачаровать щит я, возможно, смогу. Пусть тот, кто поднимет его, будет выглядеть как Ланс. Даже если на самом деле это будет не он. Даже если на самом деле это будешь ты.

 Руки Гвен замирают, а потом она тоже поднимает на меня взгляд.

– Ты хочешь, чтобы я сразилась за него? – Ее глаза на мгновение вспыхивают, а потом она качает головой. – Я не могу. Даже в броне… никто не поверит, что я – это он.

– Для этого и нужны иллюзии!

– Ты хочешь использовать магию Морганы. И мою, – медленно говорит она.

 Я сглатываю.

– Я бы никогда этого не сделала без надобности. – Я чувствую себя вором. – Но…

 Гвен делает глубокий вдох – ей это не нравится, но она все равно кивает.

– Только в этот раз.

 Я киваю, хотя, судя по моим видениям, я нарушу это обещание.

– Только в этот раз.

 Гавейн приносит щит Ланселота, и Гвен надевает его доспехи. Они ей велики, но она все равно может в них двигаться. И даже в таком состоянии Гвен – более яротсный противник, чем все остальные.

– Ты точно справишься? – спрашивает ее Ланселот, и в его голосе слышится волнение.

 Гвен делает выпад, поднимая меч повыше.

– Да. – И в ее голосе нет места сомнениям.

– Ее сразу узнают. – Гавейн качает головой.

– Дай-ка мне щит, – говорю я.

 Гавейн молча протягивает мне щит – металлический, выкрашенный в цвета Камелота, красный и золотой.

– Элейн, ты уверена, что сможешь? – спрашивает Гвен.

 Она рассказала мне об основах магии, пока мы ждали возвращения Гавейна: как отыскать силу в пальцах, как направить ее в щит.

 «Представь это, – сказала она. – Представь то, что должно случиться. И поверь, что так и будет».

 Я ей не отвечаю. Прежде я никогда не пробовала колдовать: это не так-то просто. Кажется, что магия внутри меня живет свой жизнью.

 Гвен, Ланс и Гавейн молча наблюдают за мной. Я чувствую ароматы жасмина и апельсинов – запах Морганы, но немного не такой, как раньше. И щит начинает дрожать в моих руках.

– Элейн, – шепчет Ланс.

 Я не отвечаю – протягиваю щит Гвен, и она без колебаний его принимает.

– Давай же. Подними его.

 Гвен смотрит на меня так, словно никогда в жизни меня не видела, но слушается и поднимает щит, будто собирается блокировать удар.

 Воздух вокруг на мгновение сгущается, а потом тело и лицо Гвен меняются. Это больше не ее черты. Это черты Ланселота.

40

 Я возвращаюсь на место, когда трубы возвещают о начале финального поединка. Ланселот остался в лесу: если он вернется в палатку, то люди заметят, что теперь на турнире два Ланселота. Мы вернемся за ним, как только сможем.

– Куда подевалась Гвен? – спрашивает Артур, когда я прохожу мимо.

 Отец косится на меня, и я понимаю, что он тоже ждет ответа.

– Девичьи проблемы, – осторожно произношу я. – Но она скоро вернется, я уверена… она ни за что не пропустит хорошую схватку.