Очарованная сказкой

Роджер сначала одной, затем обеими руками ухватился за рог и не заметил, как оказался над отвесной скалой. Единорог в одно мгновение перетащил его на вершину горы.

— Спасибо тебе, добрый помощник. Если бы не ты, под камнями нашли бы моё бездыханное тело.

— Ты в двух шагах от заветного места.

Единорог не слушал его. Цель была близка, и он поторапливал рыцаря.

— Тогда пойдём. Жаль Аспид остался внизу.

— Он скоро прилетит. Не потеряется. На землю ему садиться нельзя, только на камни. Облетит горы, найдёт подходящее место и сядет. И Василиск подоспеет. Корделия предупредила, что пришлёт его, когда мы дойдём до заветного места, того самого, где растёт цветок. Вот тогда понадобится его помощь.

— Вы моё спасение, — произнёс Роджер.

— Василиск недолюбливает меня. Я по его соображениям слишком чистое и миролюбивое животное. А он свирепый. Вот поэтому со мной не дружит, — пожаловался Единорог.

— Смотри, смотри, что это светится? — прервал его Роджер.

— Где?

— Вон, посмотри туда. Видишь, лучики яркие колючие расходятся в разные стороны из одной точки.

— Так это же он.

— Кто?

— Поторопись, рыцарь, цветок зацвёл.

— Уже?

— Да. Мы опоздали.

— Идём.

Роджер прибавил шаг. Ещё немного и не заметил, как попал в объятие сияния, о котором рассказывала целительница. Рыцарь сразу почувствовал тошноту, дурноту, у него закружилась голова. Мелкими покалываниями пробежалась дрожь во всём теле, ослабели руки, вслед за ними ноги. Он присел и больше не смог подняться.

— Плохо мне, — тихо произнёс он.

— Роджер, встань, теряем время, пропустим. Забыл наказ Корделии?

Но рыцарь молчал. Сияние чаровника захватило в свои объятия и обессилило его тело.

— Что же делать? Как тебе помочь, отважный рыцарь? — Единорог бегал по равнине, выглядывая Аспида. — Корделия не простит мне, если похороним тебя здесь.

И вдруг перед ними вырос Василиск.

— Не падать духом, — подбадривал он.

Василиск прикрыл своим телом сияние. Роджер сразу почувствовал облегчение.

— Спасибо тебе, помощник. Ты спас мне жизнь.

— Спрячься за моей спиной и иди позади меня. Попробую побороться с колдовским сиянием.

— Ты думаешь, это поможет? — спросил Роджер.

Василиск вытаращил на него свои петушиные глаза и указал на бородавки.

Роджер обратил внимание, они как светлячки загорелись красным светом.

— Что это?!

— Не что, а кто. Корделия сигнал послала. Надо продолжать бороться.

Василиск поднялся над землёй и приглушил своим телом сияние, которое исходило от цветка. Чаровник в тот же миг сник, силы оставили его, стебель потерял гибкость, упругость, и он склонил головку, капитулируя.

— Ура, рыцарь, чаровник сдался, пришла твоя очередь, — сказал Василиск. — Торопись.

— Благодарю тебя, помощник. Неоценимую помощь ты оказал мне.

— Вперёд, у нас мало времени, пора возвращаться. Корделия заждалась.

Роджер сделал над собой усилие, тяжело дыша поднялся на возвышенность, где рос цветок. Прикоснулся к его стеблю у самого корня и надломил его, как наказывала целительница. Рыцарь достал из голенища сапога полотняный мешочек, аккуратно вложил в него колдовской цветок и спрятал.

— Дело сделано. Друзья, отправляемся в обратный путь с чистой совестью, — обрадовался он.

ОДИНЁШЕНЬКА

Грэйс день и ночь тосковала. Случайные путаные мысли распирали мозг. Беспокойство поселилось в душе. Она молилась, чтобы Всевышний сохранил Роджеру жизнь.

Каждый день она пела одну и ту же грустную песню:

«Ты взлети, душа девичья, Ты взлети и воспари

Той свободной гордой птицей, Белой птицей — голубицей

Суженого приведи.

Ты взлети, душа девичья, Ты взлети и обрети

Ясный день, родные лица

И покой в моей душе».

— Господи, если ты наказываешь меня, принимаю покорно и всё стерплю. Прощу тебя, будь добр и благосклонен к нему, рыцаря пощади, — молилась она втихомолку. — Как тяжело одной без няни, без отца, вдали от родного дома, — расстроилась Грэйс.

Девушке не успели сказать, что её вызволили из плена, и она находится в покоях королях.

Дверь открылась. Вошёл Кадберт. Отцовское сердце сжалось при виде дочери. Он не узнал её, так она изменилась.

«Бедняжечка, она на себя не похожа».

Он направился к постели дочери.

— Грэйс, доченька, — тихо позвал граф.

Девушка приподнялась.

— Отец?! Не может быть.

— Да, это я, моя красавица.

Кадберт подошёл ближе, присел и обнял дочь.

— Как я истосковался по тебе, моя девочка. Мы опять вместе.

— Здесь опасно, отец. Не переживу, если они с вами сделают то, что со мной.

— Успокойся, пожалуйста, моя милая. Всё позади. Роджер вызволил тебя из плена, ты в покоях нашего короля. Совещаемся, ищем выход. Обещаю, мы найдём для тебя исцеление.

— Роджер жив?

— Жив, он здесь, беседует с королём. Скоро привезут твою кормилицу.

— Отец, вы мне правду сказали?!

— Совершенную правду, я тебя никогда не обманывал.

— Неужели я спасена?!

— Спасена. Ты в безопасности. Наш король любит тебя. Успокойся, живи и радуйся. Настанет утро, найдётся решение.