Очарованная тьмой

Филипп ещё несколько секунд буравил её взглядом. Теперь на шее Рады проступят синяки не только от поцелуев Руслана, но и от нападения его отца. Мерзкая семейка. Ради мести им девушка готова была пойти на всё — но сейчас надо было собраться с силами. Голова кружилась, и даже сфокусировать взгляд казалось непосильной задачей. Рада беспомощно смотрела на начищенные сапоги Белолебедя, на которых проступили царапины, видимо, из-за сегодняшнего погрома. Сапоги стукнули по дощатому полу и начали отдаляться. Вместе с ними отдалялась и тень купца.

— Паршивка! Чтоб духу твоего здесь больше не было! — Голос Филиппа шёл уже от двери в опочивальню.

Ответа он, видно, не ждал, потому как сразу же хлопнул дверью.

Рада не слышала, как он ушёл из коридора, как разбежались подальше перепуганные служанки. Всё потонуло в гуле, который звучал в ушах, непрерывно и тоскливо, как дождь. Хотелось последовать примеру Белолебедя и дать волю чувствам: разломать вдребезги всё вокруг. Но девушка безвольно сидела на кровати, согнув спину и уставившись в пол. Руки болтались внизу. Рада подняла их и долго смотрела, как дрожат ладони. А потом снова открылась дверь. Не было сил встать, даже лицо она еле повернула. Потрясла головой в надежде, что на пороге лишь видение, потому как разговаривать сейчас ни с кем не хотела.

Глава 9.2 Сейчас. Тьма

Но Руслан к её желаниям не прислушался. Он нахмурился, пока оглядывал раскуроченную опочивальню, а потом обратился к жене:

— Отец очнулся от твоих чар. Наконец поверил мне.

Рада закрыла глаза и набралась сил, чтобы встать. Уверенный голос Руслана выводил её из себя.

— Отец требует, чтобы ты уехала. Мне найдёт новую жену — никто и не заметит подмены.

— Уехала?! — прошипела девушка, срываясь на визг. Шаг за шагом она приближалась к Руслану, и злость пылала в ней. Она бы, наверно, набросилась на него, если бы он в последний момент не схватил Раду за запястья, не позволяя подойти вплотную, и она бросила ему в лицо: — Нет уж! Не выгоните!

Руслан сжал губы. Он поймал взбешённый взгляд жены, а потом опустил глаза ниже, к ней на шею, где угадывались следы от удушения. Наверняка служанки уже донесли ему, как Белолебедь пообщался с невесткой. Юноша сощурился, нахмурил брови. И сказал гораздо мягче, пытаясь успокоить девушку:

— Отец очень зол. Очень. На что ты рассчитывала? Он не позволит остаться, уезжай, пока он позволяет по доброй воле.

— Очень «доброй»! — язвительно воскликнула девушка, выдёргивая руки и отступая на шаг. Руслан, похоже, не догадывался, что из себя представляет его отец. Белолебедь был готов убить её. Снова. Рада не боялась словесных угроз, но он был физически опасен — Рада до сих пор чувствовала его пальцы на своей шее. Она погладила кожу, закрывая синяки от взора Руслана. — Ты бы видел…

— …слышал, — перебил юноша. — Этого достаточно. — Теперь он смотрел на пальцы девушки, которыми она обняла себя за шею, и во взгляде его, кажется, промелькнула жалость. — Не спорь. Собирай вещи. Я скоро поеду на ярмарку и по дороге отвезу тебя, куда скажешь. Денег тоже дам. Уезжай. Если не уедешь сейчас, то позже вернётся Прохор и отправится к градскому служащему, расскажет, что ты была среди тех, кто хотел ограбить нашу повозку. Сама выбирай, куда хочешь: к себе домой или в темницу. Но здесь ты не останешься.

Под конец голос Руслана стал таким сухим, как трава под палящим солнцем. Рада хотела возразить, но юноша не дал ей времени. Он резко развернулся и скрылся за дверью, а она, отшатнувшись назад, вновь упала на кровать. Казалось, это конец. Девушка сжала кулаки, стиснула зубы. Кожа горела, опалённая ненавистью к семье Белолебедей, и никому не было дела до справедливости. Рада сжала простынь, потом вышвырнула с постели подушку. Схватилась за одеяло, но не скинула его — прижала к лицу, заглушая звериный крик безысходности. Покатились злые слёзы, и девушка, откинув одеяло, прижала ладони к лицу. Солёные дорожки слёз обжигали щёки. Плечи дёргались резко и беззвучно, и Рада упала в постель, вновь спрятав лицо и крики в одеяле.

Сквозь рыдания она едва слышала, что стучались служанки. Но без дозволения зайти в опочивальню к опальной девице они, к счастью, не решались.

Рада уже не чувствовала запах древесины и полевых цветов, которые ночью царили здесь. Вместо них опочивальню наполнили пот, пыль и слёзы. После того, как Белолебедь разбил и разломал тут всё, клубы мелких соринок виднелись в солнечном свете, чьи лучи проникали в окно. Пол устилали осколки ваз, разорванные цветы и мелкие деревяшки. Поверх них комом валялись платья и украшения — подарки Володи. Рада стянула с пальца обручальное кольцо. Швырнула его в самую кучу мусора, а потом, опомнившись, вскочила на ноги.

«Нет уж!»