Очарованная тьмой

— Если хочешь, я подумаю, что с этим можно сделать, как исправить. Объяснюсь перед приказчиком. Сожжём старые грамоты и напишем новые. Только мужем буду я, — Володя кивнул в такт своим словам.

Лучше бы именно он и вправду стал её мужем. С ним было легко, не приходилось бояться и защищаться. Но всё же что-то было не так, не откликалось на него сердце, несмотря на добрый нрав, приятное лицо и требовательные губы. Его прикосновения не вводили в истому, кожа не покрывалась мурашками, жар не наполнял тело, как с Русланом. Но того Рада ненавидела: он целовал её без дозволения, пытался избавиться. Напыщенный пендюх! Она подловила себя на том, что при мысли о Руслане облизывает губы, и тут же покраснела.

Да, Руслан отвратительный. А Володя — хорошая партия. И девушка вернулась бы к нему, если бы не липкое прикосновение совести: он заслуживает себе жену получше, а не обманщицу, воровку и почти убийцу. С другой стороны, он сам к ней тянется, зачем же отталкивать? Рада мысленно покачала головой. Не знала, как лучше поступить, что делать — потому решила пока не делать ничего, чтобы не испортить своё и без того шаткое положение.

Володя ждал ответа, и девушка вздохнула:

— Не надо. Приказчик — друг твоего отца, как я поняла. Мало ли что… Старые грамоты и вправду сожгут, а новые не выдадут. Тогда буду ничьей женой, и твой отец выгонит меня отсюда.

— Я… — с жаром начал было Володя, но Рада осторожно остановила его:

— Не надо. Пожалуйста.

Она сжала его руку. Он покачал головой:

— Хорошо.

Рада подняла на него взгляд. Глаза у Володи были грустные, в голубые радужки затесалась серость, а уголки губ опустились. Он не злился — печалился.

— А что произошло у вас с отцом? — вдруг перевёл он тему.

Здесь оправдаться было сложнее. Если Руслан изначально был против девушки, то Филипп менял гнев на милость, а после снова на гнев, и дать объяснения, не рассказывая про чары, Рада не могла. Потому сама изобразила непонимание. Округлила глаза, пожала плечами:

— Видимо, Руслан нашептал ему что-то обо мне, вот он и взъелся. Не знаю наверняка. Он начал меня выгонять, запугивать, ну, служанки всё видели, — девушка опустила голову. Голос у неё был жалобный, надломленный, и Володя принялся гладить её по волосам. — Тогда я пришла к твоему отцу в горницу, пыталась поговорить.

— И что там случилось? — он прислушался. — Я пытался поговорить с отцом, но он не ничего внятно объяснил.

Что ж, Рада могла, но не стала. Вместо этого снова пожала плечами:

— Я сама не поняла. Мы начали говорить, и вдруг он закричал.

— Почему? — Нечто странное проскользнуло в голосе Володи, но девушка не разобрала, что именно.

— Будто привиделось ему что-то, может, хмеля накануне перебрал?

— И больше ничего не было? — напряжённо уточнил он.

Рада помотала головой. Подняла на Володю по-детски искренний взгляд:

— Ничего.

Кажется, он ей поверил. Обманывать и не краснеть она умела хорошо. Ещё Морок пророчил, что Рада умеет очаровывать словами, и то оказалось правдой.

— Ладно, — Володя отвёл взгляд, не дав Раде до конца понять, что скрывается в его душе. Будто он знал больше, чем говорил.

Оба замолчали. Тишина давила, и хотелось, чтобы опочивальня хоть немного наполнилась звуками. Они всё ещё стояли близко друг к другу, обнимаясь, касаясь, но без того пламени, что должно гореть меж влюблёнными.

— Что мне делать? Как помочь тебе? — спросил Володя шёпотом.

— Будь моим другом, — попросила Рада. А потом сильнее прижалась к нему, пряча взгляд в его груди, и сказала, уже не кривя душой: — Спасибо, что ты на моей стороне.

Глава 11.2 Сейчас. Лес

После ухода Володи девушка завалилась спать. Усталость взяла своё, и Рада затянуло в мельтешащие, непонятные, пугающие сны. Она то стояла перед зеркалом, только по ту сторону, где ранее была заперта Тьма, а сама Тёмная оказалась на свободе; потом она долго билась в стекло, пока оно не рассыпалось на мелкие осколки, разрезающие руки, и потекла кровь. Рада подняла взгляд и нашла в опочивальне Белолебедя с перерезанной шеей, а его кровь смешивалась с её кровью. Удовлетворения от его смерти девушка не испытала. Она чувствовала скорее горечь и опустошение, которые исчезли вместе с резким пробуждением.

Сон напомнил Раде, что надо подготовить новый план мести, ведь теперь Филипп будет настороже и не подпустит её к себе.

Но не зря Ягиня столь долго обучала девку травам. Раде не обязательно было приближаться к старому купцу, чтобы его отравить — был бы в запасе яд. Дарами природы можно не только излечить, но и привести человека к смерти, причём не всегда к быстрой и безболезненной. Филипп заслуживал худшего, жаль только, что все травяные запасы девушки выкрал Руслан, и если прежде она злилась, что осталась без приворотного зелья, то теперь прибавился новый повод для злости. У неё не осталось ничего из трав. Ни свои хвори вылечить, ни чужие взрастить.