Очарованная жизнь (ЛП)

Это было самое неуютное утро в жизни Кота. Он забыл предупредить Дженет, что из всех предметов Гвендолен знала только магию. Дженет, как он и подозревал, знала многое о многих вещах. Но все они относились к ее собственному миру. Единственная область, в которой она могла чувствовать себя безопасно – элементарная арифметика. Но мистер Сондерс выбрал то утро, чтобы проверить ее знания по истории. Строча левой рукой сочинение по английскому, Кот видел, как на лице Дженет всё сильнее проступает паника.

– Что значит: Генрих Пятый?[8] – рявкнул мистер Сондерс. – Долгое время после Азенкура трон занимал Ричард Второй. Каким было его величайшее магическое достижение?

– Победа над французами, – предположила Дженет. Мистер Сондерс посмотрел так раздраженно, что она залепетала: – Ну, я так думаю. Он стеснил движения французов с помощью железного нижнего белья, а англичане были одеты в шерсть, так что они не завязли в грязи, и, вероятно, их луки тоже были заколдованы. Поэтому они не промахивались.

– Кто, по-твоему, выиграл битву при Азенкуре?[9] – спросил мистер Сондерс.

– Англичане, – ответила Дженет.

Для ее мира это, конечно, было справедливо. Но, пока она говорила, на ее лице появилась паника, наводившая на мысль, что она подозревала: для этого мира справедливо обратное. И, конечно же, так оно и было.

Мистер Сондерс схватился за голову:

– Нет, нет, нет! Французы! Ты хоть что-нибудь знаешь, девочка?

Казалось, Дженет сейчас заплачет. Кот пришел в ужас. Она сломается в любую секунду и скажет мистеру Сондерсу, что она не Гвендолен. У нее, в отличие от Кота, не было причин хранить тайну.

– Гвендолен никогда ничего не знает, – громко заметил он, надеясь, что Дженет уловит намек.

Уловила. Она вздохнула с облегчением и расслабилась.

– Мне об этом известно, – сказал мистер Сондерс. – Но где-то, где-то внутри этой твердолобой головы должна же иметься клетка серого вещества. Так что я продолжаю искать.

К несчастью, от облегчения Дженет почти развеселилась.

– Может, хотите разобрать мою голову и посмотреть? – спросила она.

– Не искушай меня! – воскликнул мистер Сондерс.

Он прикрыл глаза узловатой ладонью, а другую вытянул отталкивающим жестом в сторону Дженет. Он выглядел так забавно, что Дженет рассмеялась. Это было настолько непохоже на Гвендолен, что мистер Сондерс опустил ладонь на нос и поверх нее подозрительно посмотрел на Дженет.

– Что ты теперь замышляешь?

– Ничего, – виновато ответила Дженет.

– Хм, – произнес мистер Сондерс таким тоном, что и Кот, и Дженет почувствовали себя весьма неуютно.

Время тянулось невероятно медленно до того момента, когда Мэри, наконец, принесла молоко и печенье, причем вид у нее был зловещий. На подносе, рядом с чашкой кофе для мистера Сондерса сидело крупное, влажное коричневое существо. Коту показалось, что его желудок выскочил наружу и рухнул в подвалы Замка. Судя по выражению лица Дженет, с ее желудком случилось то же самое.

– Что это у вас? – спросил мистер Сондерс.

– Сегодняшний подвиг Гвендолен, – угрюмо ответила Мэри. – Это Юфимия. Посмотрите на ее лицо.

Мистер Сондерс наклонился и посмотрел. Затем он так свирепо развернулся к Дженет, что Дженет чуть не слетела со стула.

– Так вот над чем ты смеялась!

– Я этого не делала! – воскликнула Дженет.

– Юфимия была заперта в платяном шкафу в комнате Гвендолен и отчаянно квакала, бедняжка, – сообщила Мэри.

– Думаю, здесь нужен Крестоманси, – мистер Сондерс зашагал к двери.

Прежде чем он дошел до нее, дверь открылась, и вошел сам Крестоманси – бодрый и деловитый, с бумагами в одной руке.

– Майкл, – сказал он, – я застал тебя в нужный… – он замолчал, увидев лицо мистера Сондерса. – Что-то не так?

– Не могли бы вы, пожалуйста, посмотреть на эту лягушку, сэр, – сказала Мэри. – Она была в платяном шкафу Гвендолен.

На Крестоманси был изысканный серый костюм с бледно-сиреневыми полосками. Он убрал в сторону сиреневый галстук и наклонился, чтобы изучить лягушку. Юфимия подняла голову и умоляюще квакнула ему. На мгновение повисло ледяное молчание. Кот надеялся, что больше никогда в жизни ему не придется пережить подобное мгновение.

– Ну и ну! – произнес Крестоманси так мягко, как мороз покрывает льдом окна. – Это Юджиния.

– Юфимия, папочка, – поправила Джулия.

– Юфимия, – повторил Крестоманси. – Конечно. И кто же это сделал?

Кот озадачился, почему от столь мягкого голоса у него волосы на затылке встают дыбом.

– Гвендолен, сэр, – ответила Мэри.

Но Крестоманси покачал гладкой черноволосой головой:

– Нет. Не обманывайтесь дурной славой. Это не могла быть Гвендолен. Вчера вечером Майкл забрал ее магию.

– О, – произнес мистер Сондерс, покраснев. – Как глупо с моей стороны!

– Так кто это мог быть? – поинтересовался Крестоманси.