Очарованная жизнь (ЛП)

Тогда Кот оглянулся посмотреть, чем занят Крестоманси. Он стоял под яблоней, и к нему по склону холма, спотыкаясь, спускался разговорчивый коротышка Бернард. Воскресный галстук Бернарда был удобно развязан. Он держал карандаш и газету, раскрытую на кроссворде.

– Волшебство, пять букв, заканчивается на «я», – бормотал он, а потом поднял взгляд и увидел испачканного в древесной зелени Крестоманси.

Он уставился на две цепочки от часов, Кота, веревку и множество людей, бегающих среди деревьев по верхнему краю луга.

– Вот это да! – воскликнул он. – Прошу прощения – я понятия не имел, что нужен. Остальные тоже нужны?

– И быстро, – ответил Крестоманси.

Ведьма в цветочной шляпе увидела, как он отходит от яблони и возвысила голос в ведьмовском вопле:

– Они уходят! Держите их!

Ведьмы, чародеи, некроманты и волшебники с семенящей среди них Гвендолен хлынули на луг, на ходу торопливо накладывая чары. Вокруг сада прокатилось бормотание. Запах магии становился гуще. Крестоманси поднял руку, будто требуя тишины. Вместо этого бормотание возросло и стало сердитым. Но ни один из бормочущих людей больше не приближался. Только Уильям и Генри Нострумы по-прежнему двигались, продолжая вываливаться из-за деревьев, бежать изо всех сил и слабо вопить – каждого преследовал большой хлопающий крыльями орел.

Бернард пожевал карандаш, и его лицо прорезали морщины.

– Это ужасно! Их так много!

– Продолжай пытаться. Я даю тебе всю помощь, какую могу выделить, – сказал Крестоманси, встревоженно глядя на бормочущую толпу.

Кустистые брови Бернарда подпрыгнули.

– Ага!

На склоне над ним стояла мисс Бессемер. В одной руке у нее был часовой механизм, а в другой – ткань. Возможно, из-за склона она казалась выше, а ее платье – более фиолетового оттенка, чем обычно. Она с одного взгляда поняла ситуацию.

– Вам нужен полный сбор, чтобы справиться с таким количеством, – сказала она Крестоманси.

Какая-то ведьма в бормочущей толпе завопила:

– К нему прибывает помощь!

Кот подумал, что кричала Гвендолен. Запах магии усилился, а бормотание стало похоже на долгий раскат грома. Толпа, кажется, медленно продвигалась вперед в подпрыгивании изысканных шляп и изобилии темных костюмов. Рука Крестоманси, поднятая, чтобы останавливать их, начала дрожать.

– Сад помогает и им тоже, – сказал Бернард. – Приложи все усилия, Бесси-девочка.

Он пожевал карандаш и напряженно нахмурился. Мисс Бессемер аккуратно обернула тканью часовой механизм и стала заметно выше.

И вдруг вокруг яблони начала появляться остальная часть Семьи – их всех выдергивало из мирных воскресных дел, которыми они занимались, когда их призвали. Одна из молодых леди держала в руках моток шерсти, а один из молодых людей наматывал его. Следующий мужчина держал бильярдный кий, а еще у одной молодой леди был кусок мела. Старая леди в митенках вязала новую пару митенок. С глухим стуком появился мистер Сондерс. Подмышкой он шутливо зажал дракона, и оба выглядели растерянными из-за того, что их застали посреди возни.

Дракон увидел Кота. Он вывернулся из-под руки мистера Сондерса, запрыгал по траве и, дребезжа и пылая, запрыгнул Коту на руки. Кот, пошатнувшись, невольно отступил под яблоню, держа извивающегося у груди довольно-таки тяжелого и восторженно лижущего ему лицо пламенем дракона. Оно бы сильно его обожгло, если бы Кот вовремя не вспомнил велеть пламени стать холодным.

Он поднял взгляд, увидев, как появляются Роджер и Джулия. У обоих руки были неподвижно вытянуты над головами, поскольку они снова играли в зеркала, и оба были сильно поражены.

– Это же сад! – воскликнул Роджер. – И куча народу!

– Раньше ты никогда не призывал нас, папочка, – заметила Джулия.

– Это особый случай, – ответил Крестоманси. К этому моменту он поддерживал правую руку левой и выглядел истощенным. – Мне надо, чтобы вы привели вашу мать. Быстро.

– Мы их удерживаем, – сказал мистер Сондерс.

Он пытался говорить ободряюще, но заметно нервничал. Бормочущая толпа приближалась.

– Нет, не удерживаем! – огрызнулась старая леди в митенках. – Без Милли мы больше ничего не можем сделать.

У Кота возникло чувство, что все пытаются привести Милли. Он подумал, что должен помочь, раз она так им нужна, но не знал, что делать. Кроме того, драконье пламя было таким горячим, что ему требовалась вся его сила, чтобы не сгореть.

Роджер и Джулия не могли привести Милли.

– Что не так? – спросила Джулия. – Раньше у нас всегда получалось.

– Нам мешают чары всех этих людей, – ответил Роджер.

– Попробуйте еще, – сказал Крестоманси. – Я не могу. Что-то останавливает и меня.

– А ты участвуешь в колдовстве? – спросил дракон Кота.

Жар, исходящий от дракона, к этому моменту стал мучительным. Лицо Кота покраснело и воспалилось. Но как только дракон заговорил, он понял. Он участвовал в колдовстве. Только он участвовал на вражеской стороне, поскольку Гвендолен снова использовала его. Он так привык к тому, как она это делает, что едва заметил. Но теперь он чувствовал. Чтобы не дать Крестоманси привести Милли, она задействовала так много его сил, что Кота обжигало.