Очарованный (СИ)

Я тогда не чувствовал ни страха, ни восторга ни за себя, ни за тех, кто выжил.

Я чувствовал только огромный, трепещущий ужас, вызванный осознанием того, что моя жена у кого-то.

Потребовалось менее двенадцати часов, чтобы понять, что за преступлением стоял Ноэль, что он послал Роджера на частном самолете из дома Дэвенпортов, чтобы забрать мою жену и увезти ее в ее личный ад.

Мы не смогли пойти к ней сразу.

Не без плана.

Похоже, Ноэль потратил свои последние личные деньги, чтобы нанять команду головорезов и обучить профессионалов, чтобы опечатать территорию. Их было так много, что на видео с дрона они выглядели как муравьи, ползающие по крепостным стенам объекта.

Полиция сказала нам оставаться в городе, пока они попытаются раскрыть преступление, и я не стал терять времени. Я вызвал команду Сальваторе и Данте, я вызвал бандитов Саймона, выступающих против Ордена, и нанял собственную команду безопасности.

Мы планировали и строили планы. Я проводил Данте обратно в тюрьму, потому что они на мгновение задумались, стоял ли он за взрывом. Я хранил молчание о правде произошедшего, потому что не хотел, чтобы полиция испортила ситуацию.

А затем, спустя тринадцать долгих дней после того, как Козиму схватили, я наконец сел на самолет со своей командой и своим планом и отправился за женой.

Только после того, как я уничтожил головорезов и взобрался на стены, после отложенного звонка в местную полицию и в подразделение МИ-5, с которым я работал, Козимы там не было.

А миссис Уайт лежала мертвая на полу в столовой.

Черт.

Я выбежал в другой конец коридора и чуть не споткнулся о Дугласа, который лежал без сознания у стены, с кровоточащей, но не опасной раной на лбу. Мое сердце подпрыгнуло к горлу, когда я проверил его пульс, и Риддик двинулся за мной по коридору. Весь персидский ковер в конце бесконечного коридора был покрыт кровью, в воздухе все еще стоял влажный металлический запах.

Я подавил позыв к рвоте, ненасытный от потребности узнать, не кровь ли это Козимы, которую я тщательно избегал, проходя мимо, и обернул вокруг себя остатки своего обычного арктического спокойствия, как гребаную броню.

Я не поддался бы эмоциям, пока моя жена не будет в безопасности в моих объятиях, а наши враги не будут мертвы у ее ног, как приношение Богу.

Мы подошли к концу коридора, и Риддик толкнул дверь, чтобы ненадолго прислушаться к ночному воздуху, прежде чем мы продолжили обыск верхних этажей.

Как только лес закрылся, мы услышали его, слабый, как призрачный стон, доносившийся с ветром болот.

Рути.

Мы с Риддиком одновременно бросились в бег, с горячими пистолетами в наших готовых руках, когда мы взлетели налево от дома и нырнули во тьму, хищники для монстров, которые охотились на Козиму всю ночь.

Холодный ветер щипал мои щеки, а дождь приклеивал мою черную одежду к телу, но я не обращал на это внимания, когда вошел в узкий вход лабиринта и сосредоточился на том, чтобы проследить свои воспоминания до его центра. Я услышал волнение среди тисов, прерывистый крик и яростный мужской рев.

Я сильно толкал, прорываясь по углам, скользя ногами по грязи, цепляясь руками за ветки, чтобы выпрямиться на крутых поворотах. Риддик вызвал по рации подкрепление, и мы пошли дальше.

Он врезался мне в спину, когда я резко остановился в начале последнего ряда, ведущего к центральному кругу, потому что в дальнем конце было маленькое тело, наблюдающее, как два тела борются в грязи с поднятым и трясущимся пистолетом, ожидая выстрела.

— Брат, — позвал я, впервые обращаясь к мальчику, которого никогда не встречал.

Он медленно повернулся, с пистолетом наготове, но трясущимся в руках, и я заметил кровавую дыру в его животе, частично прикрытую разорванным и окровавленным свитером.

Козима поймала его.

Гордость прошла сквозь меня, устранив часть безумного беспокойства в моей крови, и я смог думать спокойнее.

— Опусти пистолет, и я не причиню тебе вреда, — сказал я ему, медленно приближаясь с поднятым пистолетом.

Риддик исчез, как привидение в воздухе.

— Пошел ты, раболюб, — выплюнул он. — Ты и твоя шлюха не заслуживаете жизни.

Я вздохнул и уронил пистолет.

— Тогда пусть будет по-твоему.

— У тебя нет смелости, чтобы убить ребенка, — усмехнулся он.

Я наклонил голову и улыбнулся ему улыбкой Ноэля.

— Нет, но он это сделает.

Роджер повернул голову в тот момент, когда Риддик появился из лабиринта рядом с ним и прижал пистолет к голове с тихим, безжалостным хлопком.

Лженаследник Ноэля с мокрым шлепком упал на землю.

Я побежал и перепрыгнул через него, как только он упал, сосредоточившись на карабкающемся дуэте посреди поляны. Подойдя ближе, я увидел кучу перепаханной земли, их ноги утонули в темной почве, среди них виднелись белые осколки. Ноэль обвил руками шею Козимы, заставляя ее подняться в воздух, свесив пальцы ног.

Однако он не мог ее видеть, его глаза были кровавыми и изрешеченными длинными и глубокими следами от ногтей Козимы. Он слепо сжимал и сжимал, не унося, если действительно видел, как она умирает.