Очарованный странник. На пути к знанию Карлоса Кастанеды

— Когда ты будешь выполнять его в следующий раз, выработай намерение захватить и переместить туда достаточное количество энергии, на самом деле все очень просто. Хотя невозможно предсказать, каким образом ты будешь знать, что твоя точка сборки сдвинулась.

— Для того чтобы общаться с духом, желательно находится в уединении, — продолжил Странник, — поэтому я так долго и отсутствовал, чтобы у тебя было время выполнить упражнение в одиночестве.

— Присутствие других людей мешает общению с духом? — поинтересовалась я. — Ты хочешь сказать, что твое присутствие помешало моему общению с духом? — В данном случае это так, но не потому, что я мешал тебе сознательно или несознательно. Видишь ли, уединение очень интересно, можно находится в толпе и быть независимым, находиться в уединении. А можно находиться за сотни верст от людей, но быть связанным с ними. Это означает, что человек находится в одиночестве, но не в уединении.

— Мысль вполне понятная, — сказала я, — но с кем в данный момент была связана я, и почему это мешало моему общению с духом?

— Видишь ли, когда человек отправляется на встречу с неизвестным, а это именно то, что ты собиралась сделать, — ответил Странник, — он понимает, что с ним может произойти все что угодно. Но, находясь вместе со мной, ты, возможно, будешь стремиться мне понравиться, и поэтому станешь контролировать ситуацию и не позволишь произойти ничему, что выставило бы тебя в дурном свете. Но, входя в неизвестное, ты уже не сможешь все контролировать. Внезапно войдя в неизвестное, ты начнешь беспричинно улыбаться, говорить нелепости, вдруг у тебя затрясется подбородок или, что еще хуже, тебя что–то испугает, и ты описаешься. Ты, конечно, не можешь позволить этому произойти. Если бы тебе было бы наплевать на ожидания и реакции других людей, если бы ты не разделяла с ними определенные соглашения, если бы ты от них ничего не хотела и не зависела от них, то тогда можно было бы говорить об уединении.

Я вспомнила сцену, описанную Кастанедой в своей книге, когда он общался с человеческим шаблоном, и вокруг ходили люди, а он выкрикивал обещания человеческому шаблону. Мне также вспомнился совет дона Хуана Кастанеде избегать компаний. И я рассказала про свои воспоминания.

— Вообще–то не попадать под влияние других, не обращать внимания на их реакции и ожидания, это высший пилотаж, это свобода, — сказал Странник, — У психологов есть понятие «эффекта толпы», когда люди в толпе зачастую действуют неадекватно. Человек, не способный на определенное действие в одиночку, например, кинуть камень в другого, легко делает это в толпе.

— Наверное, толпа снимает у человека чувство ответственности за свои действия, — предположила я, — он как бы разделяет с нею ответственность.

— Да, конечно, но это не главное, иногда с толпой случается то, что психологи называют массовый психоз, — сказал Странник.

— Так, наверное, кормятся летуны, — сказала я.

— Точно, — согласился Странник, — все дело в том, что в толпе кроме действия чужеродного устройства добавляется еще и действие людей, которые находятся вокруг. Люди ведь магические существа, поэтому действие чужеродного устройства увеличивается многократно.

— Значит, стоит избегать людных мест, — сказала я, — а что делать, когда нужно, например, пойти на вокзал, где большое скопление людей?

— Находиться среди людей, и быть частью толпы — разные вещи, — ответил он, — чтобы быть частью толпы, нужно, чтобы твоя точка сборки занимала такое же положение, что и у окружающих. В тоталитарных государствах очень популярны массовые демонстрации или другие массовые действия. Это потому, что для существования такого государства нужен усредненный человек, там не нужна личность. Массовыми действиями — такими, как демонстрации, они приводят точку сборки людей в какое–то усредненное положение, делают людей винтиками в общем механизме, и жестоко подавляют любое инакомыслие.

— Ты хочешь сказать, что демократия лучше? — спросила я.

— Любой социальный строй по своей сути требует социального человека, — ответил Странник, — я привел пример с тоталитаризмом, потому что он использует более грубые приемы. То, что называется демократией, действует точно так же, но использует более изощренные способы, а результат точно такой же — вместо человека магического мы получаем человека социального. Бовлечение человека в социальный процесс — это способ навязать ему бессмысленные проблемы, чтобы, решая их, человек отдавал свою энергию летунам.

— Дон Хуан, по–моему, точно выразился, что нас держат в нашем мире саморефлексии точно так же, как мы держим кур в курятнике, — сказала я.

— Хорошее сравнение, — согласился Странник, — но, скорее, это люди поступают так же, как летуны. Они берут пример с летунов, чтобы обеспечить себя пищей.