Очаровательная лгунья

Рассказать об Агнесс Терису я все-таки не смогла. Не знаю почему. Может, потому что все-таки не доверяла ему настолько? Да, вот так не логично: свою судьбу доверила, а судьбу Агнесс не решилась. Да и стоит ли теперь вообще думать о ней? Через пару дней меня на «Оливии» уже не будет. Дженью предупрежу, чтобы обходила Агнесс по широкой дуге. Да и если Терис покинет судно, может и Агнесс успокоится и перестанет пакостить горничным?

Когда следующим утром я вошла в апартаменты госпожи Ревисс, чтобы навести в них порядок, застала престранную картину. Госпожа Ревисс сидела полуодетая в гостиной на софе и тяжело дышала. Выглядела она ужасно: бледная, покрытая испариной. Тут любой бы понял, что человеку плохо. Первым делом я распахнула окно в гостиной, а потом выскочила в коридор и позвала Дженью:

— Беги скорее за господином Сунж. Госпоже Ревисс плохо.

И вернулась в апартаменты. Престарелая дама, перевела на меня мутный взгляд:

— Где? Где эта девчонка?

— Госпожа Ревисс, не беспокойтесь, Виржинья где-то на судне. Сейчас придет судовой врач и поможет вам.

Я намочила полотенце холодной водой и подала его аристократке. Госпожа Ревисс дрожащими руками поднесла полотенце к лицу.

Что нужно делать в таких случаях? Окно раскрыла, из одежды на госпоже только сорочка и пеньюар, ничто не сдавливает. Вода! Точно, нужно подать воды. Я подбежала к столику, на котором стоял графин. Налила немного в чашку и подала госпоже Ревисс. И тут, к моему великому облегчению, появился господин Сунж.

Он посмотрел на аристократку, заглянул ей в глаза, пощупал пульс:

— Госпожа Ревисс, какую дозу снотворного вы принимаете? Я предупредил вашу компаньонку, что злоупотребление снотворными каплями может привести к печальным последствиям.

Госпожа Ревисс ответила слабым голосом:

— Какое снотворное? Никогда им не пользовалась.

Судовой врач многозначительно кашлянул:

— Вам придется спуститься в медблок, госпожа Ревисс.

Мне пришлось помочь аристократке одеться, потому что разгуливать по судну в пеньюаре, даже в критическом состоянии госпожа Ревисс не могла. Разумеется, что я решила, что должна предупредить даму о своих подозрениях. А выводы пусть делает сама.

— Госпожа Ревисс, простите мою дерзость, но я предполагаю, что Виржинья подливает вам снотворное, чтобы вечерами ходить в казино.

Старуха ничуть не удивилась. Лишь поморщилась:

— А что еще от нее ожидать с таким отцом. Найди ее и передай, что я в медблоке.

Нехотя выполнила просьбу госпожи Ревисс. Виржинья отыскалась на третьей палубе в одном из шезлонгов. Она дремала, надвинув шляпку на глаза. Понятно, всю ночь играла в казино, а теперь отсыпается.

Палуба была почти безлюдна, большинство пассажиров сошли с судна или собирались это сделать. Я остановилась возле шезлонга, в котором дремала племянница госпожи Ревисс и громко кашлянула. Виржинья вздрогнула и подняла на меня рассеянный взгляд. Я не стала дожидаться, когда она осознает, кто стоит перед ней, и отчеканила:

— Госпожа Ревисс просит навестить её в медблоке.

Виржинья выразила удивление непонимающим взглядом и чуть приоткрытым ртом:

— А… А что она там делает? — голос безропотной овечки, не меньше. Но я-то знаю истинное лицо этой девицы. Отступив на шаг назад, ответила:

— Господин Сунж подозревает, что госпожа Ревисс отравилась снотворным, — не стала дожидаться реакции Агнесс, у меня и так дел невпроворот. Старшая горничная намекнула, что после обеда у меня появится возможность спуститься в город на пару часов. Не хотелось бы лишаться увольнения.

Но и рисковать своей жизнью я больше не собиралась. Мало ли что взбредет в голову этой Виржинье. Поэтому убедила Дженью, что убирать в одиночку апартаменты госпожи Ревисс, в то время как Виржинья бродит по судну без присмотра — опасно. К счастью, напарница не стала вредничать и мы с ней на пару убрали номер.

Я же все больше убеждалась в том, что о произошедшем нужно рассказать Райлину. Да и вообще мне нужно с ним поговорить. Ведь через пару дней меня уже не будет на «Оливии». Хоть попрощаться по-человечески. При мыслях о Райлине и о том, что я, возможно, его больше никогда не увижу, стало тоскливо. Но я тут же отогнала грустные размышления и вспомнила мамины наставления. Как бы мне не нравился Райлин, всё это не имеет никакого значения. Мы с ним из разных слоёв общества и если бы не моя авантюра, то мы никогда бы с ним не встретились. Так что и нечего вздыхать.

Едва закончился обед, как старшая горничная вручила мне увольнительную. Не стала терять драгоценные минуты и, заскочив в каюту, быстро переоделась в свое единственное «выходное» платье.

Уже направляясь к главному трапу, почувствовала, как кто-то удержал меня за локоть. Когда увидела улыбку Райлина, сердце вдруг пустилось вскачь, а щеки запылали. Наверное, я улыбнулась самой глупой улыбкой на свете, но я ничего не могла с собой поделать.

— У тебя увольнительная? — шепот представителя службы императорской безопасности вызвал толпу мурашек и воспоминания о ливне, который обрушился на нас с Райлином.

— Да, всего на два часа.