Очаровательная незнакомка

И она крутанулась на каблуках, чтобы Руарк мог получше ее разглядеть. В этот момент Майра резко переменила тему, заговорив о чем-то другом и тем самым избавив Энджелин от необходимости упоминать ночные рубашки – не только сейчас, но, возможно, и в будущем.

– Если я вам больше не нужна, я, пожалуй, вернусь в дом, – заявила Майра.

– Можешь идти, Майра. Энджелин будет со мной в безопасности. А потом я отведу ее домой, – пообещал Руарк.

– Только не позволяйте ей утомляться, – предупредила Майра и ушла.

– Она носится со мной, как квочка с цыпленком, – весело заметила Энджелин.

Она уже успела привыкнуть и полюбить свою пожилую сиделку, так же как Майра свою юную подопечную.

Руарк аккуратно убрал со щеки Энджелин выбившуюся прядку волос.

– Ей постоянно нужно о ком-то заботиться. Я остался без матери, когда мне было всего три года, и если бы не Майра, даже не представляю, что со мною сталось бы…

– Извини, Руарк, – сказала Энджелин, жалея, что затронула эту грустную тему.

Он взял ее за руку, и они вдвоем направились обратно к изгороди.

– Ну что ты! У меня есть нэнни и Майра, так что я вполне счастлив.

Обвив Энджелин руками за талию, он посадил ее на верхнюю перекладину загородки.

– Ты пришла как раз вовремя. Сейчас Храброго Короля выведут на утреннюю прогулку.

Вскоре жокей и вправду подвел к ним жеребца и, взобравшись в седло, замер, ожидая наставлений Руарка.

– Не запали его на первой же полумиле. Сдерживай до последнего, а потом сразу пусти в галоп, – распорядился Руарк. – Посмотрим, как он пройдет эти последние метры.

– Слушаюсь, сэр, – почтительно отозвался жокей и пришпорил Храброго Короля.

Энджелин чувствовала себя, как несчастный родитель, дитя которого попало в чужие руки. Ведь она вырастила этого коня из маленького жеребенка, заботилась о нем, ухаживала, а вот теперь стала для него посторонней. Заметив, как изменилось выражение ее лица, Руарк участливо спросил:

– Энджел, все еще жалеешь, что потеряла коня?

– Не знаю, – честно призналась она. – До сих пор я была слишком больна, чтобы думать о нем. Да и сейчас у меня нет четкого мнения на этот счет. Мысли путаются… Я действительно благодарна тебе, Руарк, за все, что ты для меня сделал, но не знаю, может ли чувство благодарности перевесить горечь утраты того, что было мне по-настоящему дорого…

Боясь, что Руарк по глазам ее может догадаться о глубоко скрытых и действительно весьма путаных мыслях, Энджелин поспешно отвела взгляд и начала смотреть на скаковую дорожку. Рядом с ними стоял Генри, сжимая в руке секундомер. Руарк тоже вытащил из кармана часы, чтобы самому вести наблюдение. Вскоре Храбрый Король приблизился к отметке, обозначающей последнюю четверть мили, и вихрем понесся по дорожке.

Вот конь пересек финишную линию, и Руарк протяжно присвистнул.

– Двадцать восемь секунд! Неплохое время для первой тренировки, – с удовлетворением отметил Генри.

Руарк кивнул, соглашаясь:

– Завтра посмотрим, сможет ли он тягаться с Президентом.

Генри потрепал жеребца по шее:

– Держу пари, что этот парень не разочарует вас! Ну а сейчас я, пожалуй, отведу его назад в стойло.

И Генри повел громко фыркавшего коня на конюшню. Храбрый Король шествовал горделивой походкой, словно понимая, что впереди его ждет великая слава.

После ухода Генри Энджелин и Руарк какое-то время молча наблюдали за молодыми жеребятами, резвившимися неподалеку на обнесенном забором лугу. Их грациозные и чуть неуклюжие прыжки напоминали игру детей. Вздохнув от полноты чувств, Энджелин, наконец, сказала:

– Как они красивы, правда?

Руарк молча кивнул.

– Они как будто понимают, что рождены для бега.

– Это жеребята-двухлетки. Будущим летом мы начнем их тренировать, – пояснил Руарк.

– Я и не знала, что ты держишь скаковых лошадей. Теперь понятно, зачем тебе понадобился Храбрый Король.

Внезапный порыв ветра заставил Энджелин вздрогнуть.

– По-моему, становится слишком свежо. Как бы ты не простудилась.

Руарк помог Энджелин спуститься с изгороди, снял с себя пиджак и заботливо укрыл им плечи девушки. Складки одежды еще хранили тепло его тела, и Энджелин сразу же это почувствовала.

– Собственно говоря, я не собираюсь делать из Храброго Короля скакуна. Он нужен мне как производитель, – сказал Руарк, когда они не спеша возвращались к дому.

Энджелин удивленно посмотрела на него.

– Не собираешься делать из него скакуна? – переспросила она.

– Нет. Он не бегал целых четыре года, а это слишком большой срок. Правда, он происходит от знаменитых и весьма породистых родителей. Генри говорил, что отцом Храброго Короля был Калиф, а матерью – Принцесса Веллингтонская. Мне знакомы обе эти лошади.

– Ну, еще бы! Отец потратил все деньги, что у нас были, чтобы купить этого жеребца. Помню, как расстроилась тогда моя мать! А потом началась война, и, так или иначе, мы потеряли все…

К тому времени, как они подошли к дому, ноги Энджелин подгибались от усталости. Она сняла пиджак и протянула Руарку.

– Спасибо.

Их руки соприкоснулись, и он на минуту задержал ее ладонь в своей.